Поведение её обрело стандартные формы. Обстоятельства на вечеринках всегда сводили её с каким-нибудь парнем. Он ей льстил, ласкал взглядом, трогал за руку, а она молчала или резко отвечала, и в, самом деле, искренне его призирая. Этот неудачник уходил, вскоре приходил другой молодой человек, и с ним Искупникова вела себя точно так же, ненавидя его, как будто по инерции.
Никто не думал, что Алину стесняло шумное общество друзей. Все видели, что была иная причина, по которой она имела множество знакомых парней, не имевших с её друзьями общих интересов и взглядов. Мало кто из её близких ведал, что это были за люди. Догадки строились разные, но вслух никто не говорил о своих предположениях, боясь ошибиться.
Все друзья Алины полагали, что причина одна, в то время, как причин было несколько. Самое страшное могло бы прозвучать по её адресу, если бы она была из бедной семьи. Искупниковы жили богато, и гнуснейшие из обвинений даже не начинали созревать в умах её близких людей.
Магдалинская страсть её души была стихией, порывом, поэзией блуда. Искупникова и сама видела что-то бунтарское в своём поведении. Она с удивлением наблюдала, что все знакомые парни уважали её до подобострастия, до мужского самозабвения, и никто из них ни одним пошлым словом о ней не отозвался. Кто знает, может, и были на то основания.
Яськов – единственный, к кому она временами теплела. Многие, в том числе некоторые из её тайных знакомых, которым она рассказывала о нём, поражались и посмеивались. Андрей принимал её поведение с исключительным смирением. Он даже не гордился таким её отношением, чем ужасно бесил всех общих с ней знакомых.
Бывали случаи, после которых Алина вдруг начинала сердиться, краснеть, материться и почти драться с Андреем, хотя тот никогда не ввязывался в прения с ней, отчего она его ещё сильней его била ладонью по голове, а Яськов ещё более слабел душой.
«В любви, как в злобе, верь Тамара, я неизменен и велик»– писал поэт. Очень типичное поведение всех страстных людей. Они начинают любить и не могут остановиться до тех пор, пока не устанут; начинают злиться, и тоже до тех пор, пока не утомятся.
С Алиной было иначе. Если брать только её отношения с Яськовым, то она была велика лишь в злобе. Её чувство любви к нему пряталось за чем-то нежным, почти бесстрастным, почти оберегающим. После вспышек такой ласковости наступал порыв злобы, уничтожающий любовь заодно с презрением и превращающийся в огненную, беспощадную, самоубийственную ненависть.
Как раз такая ненависть и опустилась на сердце Искупниковой в апреле 2014 года, когда она возвращалась из университета. Она жила с родителями в большом доме довольно далеко от того района, где находился особняк Романа.
Жарким апрельским днём в задумчивой озлобленности Искупникова шла по улице, когда услышала крики и ругательства. На перекрёстке метров за сто от дома родителей стояла толпа подростков.
– Не твоего ума дело!.. – Ой, отстань ты от меня!..
– Да пожалуйста!
– Хватит орать на всю улицу.
– Да мне плевать на всех. И на тебя.
– Ну давайте ещё подерёмся!
Они о чём-то надрывно спорили и толкались. Искупникова быстро просквозила мимо подростков. Те только мигом взглянули на неё и продолжили своё дело.
Алина ещё сильней задумалась и не сразу поняла, что подошла к дому и что именно оттуда слышался оживлённый, страстный разговор двух мужчин.
