— Живот, больно... — сипит в ухо, но рук не расцепляет.
Врёт, конечно, я же не в живот пихал. Но мало ли. Так что нажим ослабляю. На шею падает капля. Маленькая капля влаги, прожигающая насквозь.
Вот идиот! Пытаюсь погладить по голове, девушка вздрагивает, но не отстраняется. Со стороны это выглядит, как будто я сдался, ведь никто не видит лица Алёны. Ну, да и пусть. Я и так сдался. В этот момент, понимая, что девчонка мне действительно нравится. Нравится: её независимость, сила, дерзость и в какой-то мере наглость. Даже то, как она заявила на меня свои права, не интересуюсь моим мнением. И главное не желание завалить красивую тёлку на спину, а что б она не плакала.
Теперь даже мысль, возникшая было, что синяк на животе не помеха, можно ведь аккуратненько так — сзади. Кажется пошлой и подлой. Можно ведь и подождать? Недельку для надёжности, ну или дней шесть, ну пять то точно...
Тем временем, Аглая задумчиво произнесла:
— Да уж парень видный. Вот только... — и вновь уставилась на всё больше нервничающего Олега. Через пару минут размышлений, когда Олежка уже вроде пришёл в себя, огорошила вопросом:
— Так что ж, значит, нравлюсь?
Молот кивает не в силах, что-то сказать.
— А зачем тебе это? Вон сколько красивых и свободных баб на базе.
Олег вздыхает и разводит руками:
— Я.. не знаю... ты... вы... особенная...
— Вот ведь... — Аглая улыбается и, подмигнув Рите, смеётся: — А ты говорила, не умеют комплименты говорить.
— Так-то Егор не умеет, а за Олега я молчала.
— Кто не умеет? Я не умею? — возмущению моему нет предела.
— Докажи, — девчонки забыв про Олега, который облегчённо вздохнул, внимательными взглядами сверлят меня. Руки Алёны напряглись.
— Давай, давай, — подзадоривают меня.
— Во! Давай мне говори! — выдвигается на первый план Рита.
— Хм... — прикрываю на мгновение глаза, собираясь с мыслями. Ну, держись стерва рыжая, я покажу тебе как других мужиков нахваливать...
— Глядя на тебя, я чувствую огонь, пылающий внутри. Вижу неудержимую силу способную повелевать ветрами. Глядя на тебя, хочется встать на одно колено и принести клятву, служить до самой смерти и умереть с твоим именем на устах. Ты прекрасна как рассвет и нежна как капля утренней росы... — разливаюсь соловьём, глаза красавиц затягивает поволока, а мне всё труднее дышать. Ещё немного и позвонки просто хрустнут, с каждым произнесённым комплиментом руки Алёны стискиваются всё сильнее. Всё!!! Пора заканчивать. Или мне хана!
— ...твои зелёные глаза, так же прекрасны, как лист яблони, покрытый утренней росой. И вообще ты стерва рыжая! Задушишь же!
Девушки начинают хохотать, а Ритка слегка расстроено признаётся:
— Эх... Раскатала губу. Ленка, завидую-ю-ю...
— Егор, дашь пару уроков? — это Олежка не утерпел.
Алёна, наконец-то перестав душить меня слегка отстраняется:
— Так это ты мне говорил?
— Ну, типа того... — смущаюсь. Одно говорить на порыве вдохновения, а другое после смотреть в счастливые глаза.
— Но последнее было лишним, — укоризненно хмурится.
— Так ему жить охота, — подначивает Хельга.
— Это да, — киваю.
— А где ты научился, так заливать, ловелас малолетний? — довольно сильный тычок в грудь.
Я хренею, дорогая редакция! Не умеешь говорить комплименты — лох. Умеешь — бабник!
Спас меня телефонный звонок.
— Капитан Смирнова. Слушаю, — представляется Аглая. «Ого! Вот это номер!» Начинает смеяться: — Да здесь!.. Да, да. Сейчас отдадим... А чего ты ребят голодом моришь?.. Да ну? То-то они последнюю конфетку у бедных женщин съели... Не хотели, но мы девушки настырные привязали и всё... Конечно, сопротивлялись, Алёнку вот опять покалечили. Но нас больше... Привязали и пока вкуснейший торт не съели, мы их так привязанными держали... Да, торт, и очень вкусный. Прям, пальчики оближешь... Вот и ходи голодный... Да. Сейчас отправлю... И это, Руслан, спасибо... Как за что? За стёртую запись... Ой, да ладно... Сам такой... Отсюда сроду не один инфоноситель не вынесли. Так что заливай кому другому... Вот не надо... Имей силы признаться... Вот другое дело. Ещё раз спасибо.
