Под дружный хохот парни начинают шутливо пихаться. Но всё это прекращается после моей угрозы:
— Наверное, нужно посоветовать командиру лишить вас женского общества, а то потеряем... — вздыхаю.
Парни начинают ржать над замершими, со страдальческим видом, друзьями.
— Это... Не надо нас лишать...
— И так высохли...
— Кожа да кости остались...
— А ведь от тоски совсем жрать не сможем...
— Кто? Вы? Не сможете? Не смешите меня, — улыбаюсь. Всё-таки хорошие у нас парни, душевные. — Пошли, вон уже первые жертвы пожаловали.
***
Настроение у генерала Резнова, находилось где-то между отметкой плохо и отвратительно. Ещё бы! Руслан, очень настойчиво отвлёк его от весьма важных экспериментов. Конечно, и без него справятся, но поприсутствовать хотелось. А тут капитан со своими закидонами и намёками о репрессиях со стороны большого начальства. Эдак, финансирование урежут и что тогда? Хотя раз Руслан зовёт поговорить, не всё так плохо. И хотя он человек с принципами, но и нет у него привычки, закладывать старых друзей не дав шанса. Но эксперименты...
— И так, товарищи офицеры, — сидящий в гостевом кресле Рогожин, окинул взглядом Резнова и Семёнова. — Ситуация крайне хреновая. Вот здесь, — трясёт довольно толстой папкой, — результаты сдачи нормативов. И если ракетчики и летуны не подкачали, и со своими справились, за исключением пары человек. Пилоты так вообще красавцы, все как один... То по внутренней охране базы ситуация удручающая из двухсот человек сдали шесть, — и вопросительно уставился на полковника.
— Так ведь не полностью завалили, — пытается оправдаться полковник, — по одному двум нормативам. В остальном физ подготовка хорошая.
— Это да, — ехидно кивает капитан. — У меня такое ощущение сложилось, что у вас тут только качалки не пустуют. Но это понятно, как же к бабам с дряблым телом. А мне у тебя чуть ли не клещами пришлось время в зале вытягивать.
— Так ты обиделся что ли, Руслан? — Резнов качает головой. — Ну, сказал бы мне. Всё бы было.
— Ефим Петрович, сдали в основном те, кто был переведён в течение года, а это тенденция. Залы пустуют, кроме качалок. Инструкторов по рукопашке нет. Стрелковая подготовка хромает. А средства выделяются. Где они?
— Андрей? — голос Резнова становится резким, лицо каменеет.
— Так ведь, занимаются же. А инструктора нам не положены. Офицеры должны своих подчинённых гонять.
— Значит, плохо гоняют, — отрезал Рогожин, — точнее никак. Но это всё слёзы по сравнению с местными шутками над новичками.
— Какими шутками? — неподдельно заинтересовался генерал.
Тут-то Руслан и поведал ему историю, рассказанную пару дней назад Мажором, о комнате К216.
— Ну, развлекаются парни, никто же не пострадал! — пытается оправдаться полковник.
— Ну да, ну да, — с пониманием качает головой Рогожин, — это пока. А вот прихватит сердечко у какого-нибудь хлипкого учёного. Это у тебя дуболомы, а у этих здоровье тьфу...
— Та-а-ак, — упоминание загнувшихся юных гениев, очень не понравилось Резнову. — Семёнов, я с тебя шкуру спущу.
— Не спустите, — вздыхает капитан. — Не место ему здесь...
— Руслан, ну не стоит делать поспешных выводов, — пытается заступиться Резнов. — За одного битого двух небитых дают...
— А сколько человек в шутке участвует? Пять? Семь? — глядя в глаза полковнику спрашивает Рогожин.
Семёнов кивает.
— То есть пяток потенциальных трупов.
— Почему это? Всегда же нормально было всё. С учёными аккуратно, ну парни из охраны, бывало, сопротивляются, так там пара синяков и всё...
