- Да уж, - с какой-то философской задумчивостью произносит подошедшая ко мне Джимена и присаживается рядом в кресло. – Кто его так?
- Не знаю. Думаю, хозяин. Что за люди! – пожимаю плечами и начинаю обрабатывать самую глубокую рану пса, на холке.
- Иветт ушла, наконец, - зачем-то извещает меня девушка и вытягивает свои загорелые ноги так, чтобы упёрлись в край тротуарной плитки.
- Не знаешь, когда Ираклий вернётся? – вырывается против воли, отчего я нервно прохожусь по ссадине пса, нажав чуть сильнее, чем требуется. – Извини, малыш.
«Малыш» терпеливо поворачивает ко мне голову и опять опускает её на траву.
Хотя, мой вопрос вполне закономерен. Это ведь нормально, что мне хочется узнать, сколько ещё дней я смогу единовластно пользоваться комнатой.
Внутренний голос снова оживает, нашептывая, что моё любопытство совсем не такого рода.
- Не знаю. Его не поймёшь. Их не поймёшь, - лениво тянет Джимена, устраиваясь поудобней и закуривая свою любимую «мальборо». – До того, как брат с ней познакомился, он шлялся по бабам, как одержимый. Уходил с одной, а вернуться мог уже с другой. Никаких тормозов.
Сглатываю, стараясь, чтобы ком, подступивший к горлу скорее растворился.
Почему мне так неприятно это слышать?
- Должно быть, он сильно в неё влюбился, - пробую таким образом выяснить у Джи чуть больше.
Ну, зачем я лезу?
- Похоже на то. Но, у них всё сложно. То сходятся, то расходятся. И когда думаешь, что на этот раз уже всё, что после такого невозможно друг друга простить, они опять снова вместе, - говорит с какой-то горечью, даже обидой в голосе.
За эти дни, что я тут, мне понятно только одно – Джимена сильно привязана к Ираклию. Может даже больше, чем к её родному Тулуру. Это так… странно что ли? По-хорошему странно.
- Всё, дружок. Мы закончили, - поднимаюсь, собирая использованные салфетки в пакет. – Как думаешь, выживет?
- Думаю… что Ири тебя убьёт, когда увидит этого здоровяка у себя дома. Ты просто не представляешь, насколько он их ненавидит!
- Кто и кого ненавидит? – неожиданное появление Киллиана заставляет пса снова поднять голову. – Ух ты ж…
Киллиан проглатывает явно уже подготовленное матерное слово и присаживается рядом с собакой.
- Ири его уже видел?
Отрицательно качаю головой, наблюдая, как Джимена закатывает глаза.
- Понятно.
- У нас у всех будут от этого проблемы. Давайте отвезём его в приют и дело с концом, - предлагает девушка, с почти равнодушием осматривая животное.
- Нет.
Я не хотела, чтобы прозвучало так грубо. И громко. И слишком категорично.
Но… Я же не смогу ни спать спокойно, ни учиться, если не буду знать, как повернулась судьба этого бедняги. Конечно, можно каждый день наведываться в приют, но он совсем не близко отсюда, в центре, и на это нужны деньги. А у меня в кармане почти нулевой баланс.
- Не уверен, что он… выдержит поездку, - мрачно произносит Киллиан, поглаживая животное по голове. – Зря всё, - кивает на медикаменты.
От его комментариев хочется плакать, но в глубине души я понимаю, что парень прав – собака слишком плоха.
- Ираклий вернётся только завтра, а к этому времени…
И замолкает.
Тишина режет слух. Нам всем понятно, что Киллиан имел ввиду. Не нужно уточнять.
- Как знаете, но я – спать, - поднимается Джимена, поправляя съехавшие с плеч лямки лифа. – И, если что, я категорически против. Так и передайте брату.
В спальне меня накрывает что-то типа апатии смешанной с отчаянием.
