- Прости, курносая. Тебе придётся подождать, пока я досмотрю. А фильм только начался, - небрежно бросает мне. Как будто спиной чувствует, что я уже вышла, ведь тихо иду. - Присоединяйся, если не боишься.
Последние слова провоцируют внутри меня какую-то волну сопротивления. В груди загорается желание доказать ему, что я не ханжа, не слабачка и что обижать меня не стоит.
Сажусь не свободный край дивана и пытаюсь понять, что за фильм он смотрит.
На экране всё мелькает. Человеческие визги ужаса и зловещая музыка грохочут из динамиков.
Невольно вздрагиваю, когда на героиню нападает ужасный, сморщенный, как сухой гриб, зомби.
Прикрываю глаза, чтобы не смотреть.
Сижу так с минуту, решив, что снова их открою, когда холодящие душу звуки пропадут. Но это не прекращается. Вой, визг и мерзкое, не совсем человеческое рычание только нагнетают страха.
Никогда не понимала ужасы. Всегда их боялась и старалась даже афиши стороной обходить.
Спустя несколько секунд истошные крики прерываются и я открываю глаза.
Снова дёргаюсь. Теперь уже от неожиданности - лицо Ираклия всего в нескольких сантиметрах от моего.
Осматривает меня, как редкий экспонат. И губы так близко. Ощущаю его тёплое, пахнущее мятой дыхание и голова кругом.
- Боишься смотреть ужасы? - снова смеётся.
- Ничего я не боюсь! - вжимаюсь спиной в диванные подушки. Хочется отстраниться, потому что этот контакт слишком волнующий. Интимный.
- Ладно, всё равно он какой-то отстойный. - Ираклий щёлкает пультом и комната погружается во тьму. - Давай спать, Адора. Завтра рабочий день.
Он выпрямляется, стягивает с себя футболку прямо передо мной.
Тугие мышцы перекатываются под кожей, представляя собой завораживающее действие.
Отворачиваюсь от него, кажется, даже краснею.
- Вообще-то я - Агата, - проталкиваю сквозь зубы.
Бесит его надменность и невнимательность к людям.
Нахальный мачо хмыкает и идёт в сторону кровати, скидывая по дороге джинсы.
Обтянутый чёрными боксерами зад выглядит тоже неплохо.
Да что говорить? Он обалденно сложен. Как античный бог.
И это не может не бесить, как и моё странное волнение от его вида.
- Агата, говоришь… Сложно запомнить. Вот Брунилда подошло бы тебе больше.
Растягивается на матрасе, даже не накрываясь. И тихо ржёт себе под нос. - Надеюсь, ты не храпишь, Адора. Учти, я этого терпеть не стану.
С раздражением сдёргиваю полотенце с волос. Устраиваюсь на узком диване и прикрываю ухо подушкой.
Чтобы не слышать его гадкий смех. И его собственный храп.
Как же меня бесит этот Ираклий!
* hombre - мужчина, мужское.
5. Глава 5
Весь следующий день выходит каким-то несуразным.
Сначала я проспала на занятия, потом еле успела на университетский автобус. И бежать на него мне пришлось в босоножках Джимены, ведь не идти же на занятия в своих домашних тапках. А у моей новой приятельницы вся обувь на каблуках.
Ужас!
И эти утренние неприятности были только верхушкой айсберга в море моих проблем.
В университете на меня все косились. Потому что таких откровенных нарядов, как сегодняшний, я никогда не носила. Хьюго Сервантес - самый отвязный хулиган нашего курса даже посмеивался у меня за спиной со своими приближёнными.
Поправляю бретельку ярко-розового топа, не доходящего даже до пупка и выхожу за ворота.
Снова ощущение, что все на меня глазеют. Прямо спиной чувствую их насмешки.
Заворачиваю за угол, к автобусной стоянке и отпрыгиваю на бордюр оттого, что на меня на всех скоростях несётся уже знакомый красный понтиак.
