Мажор из прошлого. Танец на осколках - страница 16

Отлично. И это все, что отделяет меня от моего бывшего? Тонкая стенка и дверь?

Специально встаю и проверяю — замка на двери нет. То есть Дима может в любой момент беспрепятственно зайти ко мне в комнату? Какой же бред…

Я не чувствую себя тут в безопасности. Мне все время кажется, что дверь откроется, что кто-то может войти. Залезаю на кровать не раздеваясь. Подтягиваю к подбородку колени и, позволив себе тихо заплакать, засыпаю.

Утром просыпаюсь, как была — свернувшись клубочком, как легла.

Теперь ноги и руки так затекли, что двинуть ими неимоверно сложно. Пальцы онемели и по ним будто много тонких иголочек бегает. Заставляю себя разогнуться и потянуться. Сажусь на кровати и осматриваюсь.

В комнате явно давно никто не живет. Пустой письменный стол, запыленные книжные полки и… большая пробковая доска с фотографиями, вырезками из газет и медалями на гвоздике в углу. Сердце замирает, когда я понимаю, чья это комната.

Никогда здесь не была. Хотя часто задумывалась, как он живет? Висят ли у него не стене постеры, как у меня? Или, наоборот, идеально чистые стены?

На негнущихся ногах подхожу ближе к доске, чтобы рассмотреть. На всех фото одна и та же пара в разном возрасте — от семи и до пятнадцати. Темноволосый мальчик с хитрой улыбкой и скромная светловолосая девочка. Я и Денис.

Сегодня ночью я спала на кровати Дениса. Интересно, как давно его здесь не было? Возвращался ли он после своего внезапного отъезда? Даже если да, то мне не звонил и не писал. Просто вычеркнул из своей жизни. И, наверное, не хотел бы, чтобы возвращалась. А тут я со своим звонком.

Беру одну из фоток — это был наш последний совместный конкурс. Мы после него вырвались и долго гуляли по столице, держась за руки и часто останавливаясь, чтобы поцеловаться. Мне кажется, мы больше времени именно на это потратили, а не на прогулку.

Но тогда никто не видел нас. Никто не знал о нас. А нас накрывало эйфорией просто от того, что мы рядом.

Мы вернулись домой и должны были встретиться не тренировке, но он не пришел. А тренер поставил перед фактом, что я на следующий конкурс выхожу с Димой в паре.

Тяжело вздыхаю и вздрагиваю от того, что дверь в смежную комнату открывается, и на пороге появляется Дима в домашних штанах, низко сидящих на бедрах, и без футболки.

— Предаешься ностальгии? — ухмыляется он. — Заканчивай. Родители ждут к завтраку, а потом у нас тренировка.

Он подходит ближе и встает между кроватью и письменным столом так, что мне обходить его, только протискиваясь вплотную к нему, либо перелезать через кровать. Я колеблюсь, а он придвигается еще ближе.

— Или что, может, поработаем над нашим… взаимодействием? — его пальцы касаются моей ключицы и скользят вверх по шее.

— Отвали! — отпихиваю его руку от себя и выбираю второй путь, через кровать. — Подскажи, где ванная?

— Так отвалить или подсказать? — откровенно издевается он.

Я раздраженно смотрю на него, беру свое полотенце и сменную одежду и выхожу из комнаты под его язвительным взглядом.

К счастью, все находится быстро, я привожу себя в порядок и выхожу в гостиную, чтобы не мучить себя воспоминаниями и фотографиями. Несмотря на то что Дима сказал, что родители ждут, в гостиной пусто.

Светлое помещение с панорамными окнами и белой мебелью буквально сияет. Мне даже передвигаться здесь страшно — вдруг что-то испачкаю.

Я осматриваюсь, останавливаясь взглядом на стенде с кубками и дипломами. А у моих родителей ничего из этого не было. Ну, все верно. Нам же выдали “кредит”, мы и так должны быть благодарны.