— Виктор Петрович, будешь письмо отдавать, грамотно там объясни, что это за кляксы. Туманно, но чтоб поняла! Сделаешь?
— Обижаешь, Руслан Иваныч, что я не понимаю. Вот только меня кое-что в этом письме беспокоит.
— И что же?
— Обещание приехать... В её то возрасте? А если девочка влюбится? Как бы хуже не вышло!
Тут все уставились на пылающие уши Листика. И тут Рогожин добродушно засмеялся, и, хлопнув Васильева по плечу, резюмировал:
— А ты, Петрович, не беспокойся. Похоже, наш пострел и правда в гости собрался, и на свадьбе гулять в роли жениха надеется!
— Товарищ капитан, — подскочил, красный как рак, Антошка, — вы, что такое говорите?
— А ну цыть, жених! Видишь, генерал говорит, — и, состроив серьёзное лицо, возмущённым голосом, добавил: — Кстати, забыли написать, что я строгий! Косяк! Надо добавить!
— Э-э-э нет! Нафиг, нафиг, — майор торопливо спрятал письмо, — не будем девочку разочаровывать. И так четыре часа потеряли! Так что пойду я. До свидания, товарищ добренький капитан! — и пока Рогожин возмущённо хлопал глазами, шустро свалил.
20. ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
Вот только подумаю, что Рогожин нормальный человек, как тут же — на тебе, в нём опять просыпаются садистские наклонности. Это надо додуматься!? Придумал: плавать через речку — туда и обратно. Я, конечно, люблю это дело, если кто забыл, то я кандидат в мастера спорта по плаванью. Но, не в ноябре месяце же! Вода ледяная! Сволочь, одним словом! Хотя нет! Только садист...
Стоим на берегу не слишком широкой реки, переплыть, раз плюнуть, в смысле, в нормальных условиях. А в такой дубак? Представляете, я замёрз только при виде спокойно раздевающегося капитана, а тот, не торопливо сложил одежду на брёвнышко, которое мы только что притаранили. Ну как брёвнышко? Охрененых размеров бревно, вот что это было! Хотя капитан сказал: «Берём, вот это маленькое брёвнышко!» Не спорить же с ним, всё лучше, чем бетонную плиту таскать, в любом случае удобней...
Сложил вещички и полез в воду, у меня аж мурашки по телу побежали и передёрнуло всего! Хотя это наверное от того, что мурашки где-то посреди пути замерзли и осыпались ледяными бусинками. А этот, как ни в чём не бывало, правда, громко матерясь, нырнул и айда саженками речку мерить! Два раза туда-обратно махнул, вылез, неторопливо обтёрся большим полотенцем и так же спокойно, не спеша оделся.
— Ну что, пернатые, убедились, что у командира с головой порядок? Вижу, что нет! Но плавать всё равно будете. Итак, заходим в воду парами, туда и обратно, и сразу в спарринг — греться. Всё понятно? Первые: Мажор и Пепел!
— Руслан, погодь! Ну, нельзя же так! Простынут ведь! — попытался вмешаться Степаныч.
— Вылечишь!
— А если нет? А если в больничку слягут? Что тогда?
— Не должны!
— А если?
Какой всё-таки хороший мужик наш старший прапор! Заботится о нас! Не то что этот садюга мерзкий!
— Не должны!
— Все нет, но ведь и одного много!
— Есть предложения?
Вот тут мы всем коллективом затаили дыхание. С надеждой устремив взгляды на этого прекрасного человека, заступившегося за нас бедных!
— Да. Давай я им чайку дам. Будет медленнее, за то наверняка и никто не заболеет!
— Хм... Тогда скорей всего, придётся лишних пять-шесть раз сплавать. Хм... Зато наверняка терморегуляцию наладим! Да и лишним не будет. В снегу как в пуховой перине спать смогут! Только, что ж ты, старая перечница, сразу не сказал, что у тебя нужные травы есть?
