MCM - страница 33

Селестина уже взялась за ручку двери и, встретив взглядом на предплечье непривычно простую, ничем не скрытую ткань платья, ощутила тоску.

– И что теперь будет или уже случилось с моим ис-диспозитифом?

– Ничего. Мы не можем послать сигнал агрессивной деградации компонентов. Точнее, сигнал не находит адресата.

– Его куда-то вывезли?

– Разве что за двадцать тысяч лиг, говоря утрированно. Полагаю, он в городской черте, но во время отправки сообщений устройство не сообщается с урбматерией и Течением ни при каком посредстве. Забивать же канал зацикленным сообщением, как ты понимаешь, я не намерен, так что оставляю попытки поиска техническими средствами. Остаётся думать, что через какое-то время всплывёт на блошином рынке, будучи недооцененным. Твой ночной спутник вряд ли способен воспользоваться им. Скорее уже разломает в процессе, каким бы педантом ни был. Верно ли предположение, что ты перевела устройство в пассивный режим?

– Сообразила это сделать. Ещё до выезда.

– Что ж, в крайнем случае, через полгода пошлём сигнал по реактивированной башне.

– Стало быть, ис-диспозитиф в городе, но не откликается?

– Да, такое возможно, если он либо на выключенной и экранированной или ещё не подключённой территории, либо, коль скоро не сочленяется с городской тканью…

– …Находится над ней!

– Ты сама подбрасываешь – себе, прежде всего, – этот вывод, заявляя, что слышала русскую речь. Моей задачей было показать, как ты увлекаешься, моя милая Селестина. Тем не менее, дозволяю проверить в дневное время ту местность в поисках ис-диспозитифа – его могли выбросить или припрятать, – а также предписываю на ближайшие две недели вывести патрули для проверки территории Экспозиции в часы прилива – особенно главного в этом году. При наличии свободных ресурсов персонала. Выплёскивание есть выплёскивание, хоть, как по мне, то лишь стекающая с бокала пенка. Кто я такой, чтобы спорить с нашей машинерией?

– Спасибо, папá Блез!

– Но новый ис-диспозитиф до следующего месяца не получишь, отдаю тебя во власть напарницы. Как бы ты не предполагала обратного, она тоже подвергалась опасности. Минимизируем риски на ближайшие недели.

– Спасибо… папá Блез.

– Не успокоишься ведь, если не конвертирую твои донесения в действия. Всё для вас, дети мои. Ну, ступай, целеустремлённая Селестина.

«Брысь отсюда», – приказала она себе. Добрые глаза сытой змеи и ласково шепчущий голос папá Блеза провожали её тем же пожеланием.

В приёмной её уже поджидала Сёриз.

– Что ж, с возвращением в мир живых!

– Да я не то, чтоб Эвридика – или кто там ещё возвращался? И вряд ли мир живых начинается здесь, – кивнула она в сторону клерков. Саржа не встрял с репликой, поскольку был занят телефонным разговором.

Напарницы и подруги перешли в другое крыло здания, где поверхности ещё не были поглощены токопроводящими лианами, перекинулись парой слов со встреченными коллегами, в том числе донеся и последние распоряжения, добрались до комнат отдыха, и, безо всяких манер, шлёпнулись на диван.

– Знаешь, а могла бы и сказать, что была у папá до меня!

– Попробуй тебя найди. Ай!

– Ай!

– Ай! Прекращай!

– Ай! Нет, ты!

Так завершилась ожесточённая война щипков.

– Ну, каков план, Сели?

– Шаг первый. Нужно будет туда вернуться. И ночью, само собой, и в светлое время суток. Шаг второй – придумать шаг второй.

– Краток, что твой Наполеон, вот только с амбициями хуже.