Он замолчал и посмотрел на Ольгу, как ей показалось, вопросительно. Пауза затянулась. Оля исподтишка рассматривала его. Высокий, глаза карие, как у оператора Гоши Кудрина. С одной стороны, она была бы совсем не против помочь ему выбрать духи. Тем более что у Оли было чуткое обоняние, она хорошо разбиралась в ароматах и была уверена, что у каждого запаха есть свой характер. С другой стороны, почему он привязался именно к ней? Он хорош собой, молод и, кажется, нахален. Мог бы выбрать кого-нибудь постройнее…
– Просто от вас приятно пахнет. – Его улыбка стала еще шире. Чеширские котики отдыхают.
– Что? – удивилась она.
– Вы, наверное, думаете, почему я к вам привязался? Так вот, я и объясняю. Пахнет от вас приятно. Что это за духи?
– Я не пользуюсь духами, – смущенно пробормотала Оля. – Это апельсиновое масло. У меня есть еще коричное, хвойное… Зачем я вам это объясняю? Если хотите, могу помочь подобрать духи для вашей мамы, время у меня есть.
– Вот спасибо! – искренне обрадовался он. – Меня зовут Эдуард. Можно Эдик.
– Оля.
Она засуетилась, занервничала немного. Махнула рукой в сторону парфюмерного отдела, при этом с ее плеча съехала сумка, раскрылась, упала… Эдуард помог собрать с пола рассыпавшиеся мелочи – бумажник, авторучку с изгрызенным концом (какой позор! Позор!), гигиеническую губную помаду, носовой платок – слава богу, свежий, пахнущий лимонным мылом.
– Как зовут вашу маму? – спросила она, просто для того, чтобы не молчать. Затянувшееся молчание вгоняло ее в краску не хуже его пристального взгляда.
– Лидия Юлиановна.
– Да вы что? – ахнула она. – Мою прабабушку звали Лайма Юлиановна. Редкое имя – Юлиан.
– Вы знали свою прабабушку?
– Кажется, да, – рассмеялась она, – а какие запахи нравятся вашей маме? Какая она?
– Странный вопрос, – нахмурился Эдуард, – она учительница музыки. Высокая. У нее нет ни одного седого волоска. Представляете, а ведь ей уже под шестьдесят. Такая прихоть природы. Она ни разу в жизни не красила волосы.
– Наверное, ей к лицу естественные запахи. Никакой тяжести, пыли.
– Пыли? – удивился он.
– Есть такое выражение: «пыльный» аромат.
– Все-то вы знаете, – и он сжал ее локоть.
– Все же я женщина, – улыбнулась Оля, – ароматы – это единственная косметика, которой я пользуюсь.
– Давно не встречал девушку, которая не любит краситься. Знаете, это отвратительно – целоваться, когда у девчонки накрашены губы.
Оля нервно прикусила нижнюю губу. И попыталась замаскировать смущение, придав своему лицу серьезный, заинтересованный вид. Она схватила с полки первый попавшийся флакон, брызнула из него в воздух и сосредоточенно принюхалась.
– Гуччи, «Раш», – объявила она, – вообще-то этот парфюм считается молодежным.
– А мне нравится, – Эдуард смешно пошевелил кончиком носа, – а если честно, я уже и не чувствую ничего… Оль, а может быть, сделаем перерыв? Если у тебя есть время, приглашаю на обед, – ненавязчиво перешел он на «ты». – Должен ведь я как-то компенсировать свое нахальство.
– Но мне было совсем несложно…
– Да брось. Здесь есть хороший ресторанчик с кубинской кухней, «Че». Любишь остренькое?
– Люблю вкусненькое, – улыбнулась она и неловко пошутила: – А разве по мне не видно?
Он вежливо проигнорировал ее самоуничижительную остроту.
– Значит, берем Гуччи и идем есть кесадилью.
– Что такое кесадилья?
– Вот и узнаешь заодно. Надеюсь, ты не за рулем?
Она отрицательно помотала головой.
