Шаги в мягких сандалиях практически не нарушали ночного спокойствия. Ветер, время от времени прогуливавшийся между ветвями дубов, высаженных в три ряда по всем центральным улицам города – между мостовой и тротуаром с каждой стороны и на разделительной полосе, – и тот шумел сильнее. Патрулей не наблюдалось, но о безопасности района беспокоиться не стоило: каждый особняк здесь обладал собственной, заказанной у понтификов защитой. Конечно, она спасёт не от любой выдумки инфернала, но от многого из того, что уже когда-либо ими применялось, – с достаточной вероятностью. Инфернальской импровизации вообще могли противостоять только Правители…
На пересечении улиц возвышались украшенные кованым орнаментом столбы с фонарями и указателями. Пробежав взглядом по последним, Альден задумался: этот поворот ему нужен или следующий? С поста посреди перекрёстка тем временем подошли дозорные, сходу занявшиеся его сканированием на предмет личины. Процедура заняла с минуту, по истечении которой император принял решение идти наугад; десятью минутами прогулки больше, десятью меньше, принципиальной разницы нет. Можно было спросить у солдат, но это ведь слишком просто.
Через некоторое время «скольжения по ассоциациям», как Правители окрестили в разговорах меж собой спокойное, размеренное и не направленное ни на что конкретно мышление ради мышления, Альден вдруг вспомнил, как во время очередной попытки перевоспитать инфернала он таскал пленённого врага по этому городу. Со связанными руками, под тотальным блоком – война уже закончилась, и ради такого дела силу можно было потратить, – таскал любоваться на цветущие дубы. Тряс бывшего соперника за грудки, пытаясь хоть как-то пробудить в нём интерес к окружающему миру. А тот только безразлично усмехался в том смысле, что ему всё равно, какие деревья растут в мире, не принадлежащем ему. После того случая Альден пил три дня подряд: второй потому, что инфернал чуть позже откопал лазейку в блокировочной системе тюремных камер и покончил с жизнью – заколов себя ножом, на рукояти которого был выгравирован дубовый лист. А третий – потому что в трезвом состоянии Альден с Нармизом так и не пришли к единому мнению относительно романтики инферналов. Пришли ли они к нему в нетрезвом, ни один из них наутро не помнил, так что через несколько недель, дождавшись частичного восстановления потенциалов, они решили вернуться к этому моменту и раскопали забытый разговор через прямое вмешательство в память, не найдя, впрочем, никакой полезной информации.
Тогда они бросили пить почти на год – до следующей войны, в которой погиб один из их друзей-Правителей…
Три инфернала – четыре Правителя. Ора в этой войне, судя по всему, никоим образом не участвует, и Альден ставил это себе в заслугу: хоть чем-то помогла дипломатия. Ресд, впрочем, тоже себя никак не проявлял – и он обязательно ответит за это, когда всё закончится. А всё должно закончиться хорошо, несмотря на то, что девяносто процентов территории княжества и с половину империи закрыто «серыми зонами» врага, блокирующими работу систем наблюдения. История знала повороты и в более опасных ситуациях. Уж что-что, а неожиданные реванши вообще конёк истории.
Стратегия боевых действий, кстати говоря, разворачивается сейчас по плану союзников: практически все вражеские силы сконцентрированы на Юстиции, и именно битва за неё решит исход второго этапа войны. А ситуация на плацдармах так называемого осадного круга пока складывается удачно: какие бы чудеса ни вытворяли инферналы в сражениях крупных соединений, в мелких схватках им нечего противопоставить опыту Правителей.
