Красавец-генерал в гордой позе с поднятой головой, щегольски одетый, небрежно придерживая левой рукой поводья и подбоченясь правой, неспешно покачивался в такт лошадиным шагам. Справа текла мутная и извилистая речка Серет, слева тянулась выжженная солнцем унылая и бесконечная молдавская (или валашская – кто ее разберет) равнина.
Несмотря на весь свой бравый вид, генерал от кавалерии всю дорогу от Ясс терзался двусмысленностью своего положения. С одной стороны, он самостоятельно командует кавалерийским корпусом из восьми драгунских полков в пять с половиной тысяч сабель, да еще и с целой тучей иррегулярной конницы в придачу. Но самое обидное то, что послали его с этим корпусом не в «баталии славные», а на поиск и захват провианта и фуража, что были запасены турками для своей армии. Пришли-то сюда русские, по своей всегдашней безалаберности, наобум, без должных запасов. Зато взяли с собой жен и метресс, прямо как на увеселительную прогулку.
Что ж, сам виноват. На том памятном военном совете за Днестром все генералы отговаривали царя идти к Дунаю. Правы они были, еще как правы! Нужно было выждать, сделать запасы, дождаться подкреплений. Один он славы возжелал! Спорить стал! Всем сказал, что негоже за Днестром прятаться, а продовольствие и фураж у неприятеля отберем. Вот царь и послушал его – отправился всей армией к Дунаю, а ему велел, раз так, идти и добывать припасы, как и обещал.
Вот теперь и терзался генерал на русской службе. По слухам-то, Балтаджи-паша собрал сто двадцать тысяч войска, переправился через Дунай и уже соединился с татарами Девлет-Гирея. Выходит, что дело плохо, а как ни крути, он ведь царя подбил на этот гиблый поход за Днестр. «Представляю, что сейчас там, в основной армии творится. Пока я тут по степям гарцую, всех собак на меня повесят», – подумал генерал.
А все из-за того, что обиженным себя посчитал, славы, видишь ли, не хватило. Хотя, конечно, нечего бога гневить – служба его в армии русского царя состояла сплошь из одних викторий. Нарвский конфуз случился еще до его поступления на службу, а потом он в каких только боях не участвовал; самого Шлиппенбаха вдрызг разбил. Только вот в славной полтавской баталии, где грозного Карла одолели, ему отличиться не удалось. Обидно вышло: ранен был еще рано утром – так всю битву и пропустил.
Конечно, карьера и так небогатого, да еще и основательно ограбленного шведским королем Карлом эстляндского барона была головокружительна. За каких-то восемь лет в армии русского царя Петра он дослужился до генерала от кавалерии. Впрочем, в русской армии все было не так, как в Европе. Карьеры здесь делались быстро, но ценились они в европейских армиях весьма невысоко. Так что для признания его заслуг в Европе нужен был успех в походе серьезном, славном и удачном, а все обернулось иначе.
Зачем вообще царю Петру понадобилась эта война с турками – непонятно. Ну сидит у них там в Бендерах разбитый Карл, так оно и к лучшему – добивай Швецию, пока он не вернулся. Нет! Надо было, не закончив одну войну, ввязаться в другую – с турками.
