– А у меня есть голова на плечах.
– Прислоните ее к моей. Вот увидите, это не больно и даже приятно.
Она оскорбленно повела плечами (движение, почерпнутое у Оливии де Хэвиленд в любом фильме с Эрролом Флинном).
– Это приглашение потанцевать, – самоуверенно добавил, увы, отнюдь не Эррол Флинн, зато записной дамский угодник. – Ужин подразумевается. Я не скряга, боже упаси. Что вы делаете сегодня вечером?
– Не знаю, что я буду делать, но уж точно не с вами.
У него было круглое, до смешного юное лицо и буйная шевелюра, торчавшая щеткой из-под пилотки рассыльного.
Еще вчера могло быть иначе. Вчера Черити, пожалуй, приняла бы приглашение. Но вчера было вчера, а сегодня всё изменилось. Был утренний звонок в дверь. И красавец с ножами.
Она высоко вздернула подбородок, словно заглядывала через невидимую стену, надежно отделявшую ее от молоденького рассыльного.
– Не думаю, что это хорошая идея.
– А по мне, не такая уж плохая. Ну же, скажите «да».
Он всё еще держал букет за спиной и приплясывал, уворачиваясь от нее.
– С какой стати?
– С такой, что мне нравится, как вы дышите, как грызете стебли сельдерея, как…
– Позвольте! Когда это вы видели, как я грызу стебли сельдерея?
– Я часто вижу сны.
– Вам снится сельдерей?
– Мне снитесь вы.
– Ну вы скажете! Мы с вами даже никогда не говорили до сегодняшнего дня.
– Во сне я не раз говорил с вами задолго до сегодняшнего дня. Так, значит, да?
– Так, значит, нет! – отрезала девушка, наконец выхватив у него цветы. – Не в моих привычках встречаться с малознакомыми людьми.
– Вот именно! – крикнул он, когда она уже скрылась за дверью. – Как раз для этого люди вместе ужинают и танцуют. Чтобы познакомиться!
Слоан Кросетти – так его звали – улыбался двери, которую Черити захлопнула перед его носом. Улыбался он довольно долго.
– Ты об этом еще не знаешь, – тихо сказал он, – но я на тебе женюсь.
* * *
Черити принесла коробку наверх, где царила привычная суета в ванной и вокруг нее, и отколола карточку.
– Это вам, мисс Фелисити.
– Пф-ф, букет для бабуси. Пробка как он есть. Сплавлю его миссис Мерл или Дракону.
– Ты этим обидишь и своего воздыхателя, и наших уважаемых хозяек, – укорила ее Эчика.
– Но камелии! Не правда ли, это чудовищно мелодраматично для вечера вторника?
– Простите, мисс Фелисити, – робко вмешалась Черити, – вы случайно не сохранили каталог «Сирс» прошлого сезона? Помните, с красивым голубым платьем на обложке, вы даже подумывали его купить?
На шум из своей комнаты вышла Пейдж, чтобы тоже поучаствовать в разговоре.
– Какой странный у тебя голос, Шик. Злоупотребила нецензурными словами?
– Только произнесла твое имя. Я никогда…
– Простите, мисс Фелисити. Насчет каталога «Сирс»…
– Он где-то валяется, я поищу, Черити. Я никогда не держала в руках банкноту в тысячу долларов. Пробка восполнит этот пробел. Полмиллиона… Ну, то есть его отец, конечно.
– Когда ты рассказываешь про свои вечера с этим парнем, чем-то заслужившим столь изысканную кличку, хочется спросить, как ты сможешь провести еще хоть один в его обществе! – не без ехидства заметила Пейдж.
Под ровной челкой Шик что-то дрогнуло. Решительно, сегодня не ее день. Урсула уже прочла ей нотацию, теперь вот Пейдж. Какая муха их всех укусила?
– Я девушка серьезная, – сухо ответила она. – Амбициозная и целеустремленная.
– Так вы уж поищите каталог, мисс Фелисити, – тихо напомнила ей Черити и ретировалась.
