Хэдли безучастно раскладывала пары перчаток в пронумерованные ящички.
– Что хорошо весной, – заметила она, – одежда становится легче, проще с ней управляться.
Терри недоверчиво похлопала ресницами и едва успела заглушить новый неуместный звук.
– Не меняй тему. Лично я, если бы один из лучших нью-йоркских женихов запал на меня, немедленно послала бы к черту пальто, шляпы и перчатки и пошла бы за ним пешком хоть на Багамы.
Хэдли приветствовала «клубничную блондинку»[57] у стойки и обменяла ее розовую норку на номерок.
– Мой папашка пришел? – осведомилась «клубничная блондинка», подмигнув. – Мистер Хакенбаш, серые волосы, серые усы, серое брюшко?
Старлетка. Только старлетки демонстрируют в разгар весны подаренную «папашкой» норку.
– Ты во всем ошибаешься, – сказала Хэдли, когда она ушла. – Джей Джей мне благодарен, потому что я однажды ему помогла. Ничего больше.
Тэрри хотела было возразить, но прикусила язык: она заметила рядом яхтсменский блейзер их начальника.
Взгляд Саффолка Даунса остановился на Хэдли. Ему пришла благая мысль не улыбнуться; Терри уверяла, что он двойник Полуночного Круга, скаковой лошади, на которую любил ставить ее отец.
Он облокотился на стойку, отделявшую его от двух гардеробщиц.
– Может быть, вы иногда еще и поете? – спросил он Хэдли. – А то сегодня Перри Комо ужинает в гостиной «Гибискус».
С явной тоской вспоминая о том вечере, когда шимми, который Фред Астер разделил с Хэдли, имел большой успех, хозяин втайне лелеял мечту о bis repetita[58].
– Я пою хуже, чем Перри Комо танцует, – ответила она, проведя щеткой по меховой пелерине, прежде чем повесить ее на вешалку.
Саффолк Даунс закусил сигару своими длинными зубами, отчего на лице его появилось подобие невольной улыбки. Он протер медные пуговицы своего блейзера яхтсмена и отчалил в тот момент, когда портье пропускал нового клиента.
Терри тут же наступила Хэдли на ногу.
– Добрый вечер, – поздоровался Джей Джей.
– Добрый вечер, мистер Тайлер Тейлор, – любезно приветствовала его Терри.
Он был один.
– Добрый вечер, – повторил он, глядя Хэдли прямо в глаза.
Хэдли разозлилась, почувствовав себя глупо и фальшиво, все из-за болтовни Терри. Она принялась складывать пустые ящички для перчаток.
– Добрый вечер, сэр, – ответила она, держа дистанцию.
Джей Джей как будто мялся в нерешительности, держа руки в карманах своего легкого пальто.
– Вашу шляпу, сэр? – весело пригласила его Терри.
Он молчал, и на лице его отражалась внутренняя борьба и сокровенные вопросы. Вдруг он решился и, перегнувшись через стойку, взял Хэдли за локоть.
– Выйдем, прошу вас. Мне надо с вами поговорить.
Ощущение дежавю – все это уже было! – подействовало на Хэдли как пощечина. О нет. Не в этот раз. Она не позволит ему, он больше не заставит ее покинуть свой пост, как тогда в «Платиниуме», и рисковать новым увольнением. Она вырвала руку.
Ошарашенный, почти сконфуженный, он посмотрел ей в лицо и обреченно вздохнул.
– Я прошу прощения. Я не хотел быть с вами грубым, не считайте меня хамом. Мне надо с вами поговорить… об Артемисии.
– Артемисии?
В искусстве сбивать ее с толку ему не было равных.
– Если мистер Тайлер Тейлор хочет поговорить с тобой, Хэдли, – вмешалась Терри сладким голоском, – я одна справлюсь с гардеробом. Тут пока спокойно.
– Когда я закончу работу, – отрезала Хэдли.
– Джей Джей Тайлер Тейлор! – воскликнул появившийся вдруг Саффолк Даунс. – Вы верны «Сторку», как я погляжу.
