– Пусть только попробует выйти! – проорал Нэйт, продолжая прыгать на столе. – Мне терять нечего, я сам лично закопаю его на заднем дворе.
– Тебе как раз есть что терять. Например, твою спортивную карьеру, – посмотрел на него, в который раз пытаясь достучаться до него.
– Ебобо, мне уже почти насрать на всё. Я поймал свой дзен, – загоготал мой друг-идиот.
– Пистон, не нарывайся. Твой дзен – это не бутылка, как ты свято веришь. Твой дзен – это здоровый сон и нормальный режим, – ответил ему, но он повернулся ко мне задницей и начал трясти ею.
Неделю назад мы отмечали мой день рождения и Нэйт выдал, что алкоголь – это лучшее средство от его хандры. Мол, он помогал ему меньше думать и возвращал его жизнь в привычную беззаботную колею. Да, безусловно алкоголь помогал забыться, но также способствовал тому, что он стремительно летел вниз.
Какая-то странная полоса в жизни началась. Вроде ничего глобально не изменилось, но ощущалось будто тектоническая плита сдвинулась и нехило тряхнуло. При том это не только в моей жизни.
Трэвис, например, остепенился и встречался с Джойс. Хотя я ему всегда говорил, что он станет отличным мужем, что ему только надо встретить близкую по духу девушку. Он яростно брыкался, но, встретив Джойс, его броня пала. Но тем не менее было непривычно наблюдать, как из полигамного потребителя он превратился в моногамного и влюблённого парня, который готов отдать всё своей девушке. Даже свою тачку.
Нэйта тоже зацепило непонятной волной перемен. Но он ещё активнее им сопротивлялся и продолжает это делать до сих пор. Он ни в какую не признает, что влюбился в Лесли. Просто наотрез отказывается даже рассмотреть такую возможность. Свой алкоголизм он оправдывает несправедливым отношением этой девушки к нему такому открытому сердцем и душой. Так-то оно так, но блин. Он запал на неё, это всем очевидно. Чем быстрее до него это дойдёт, тем лучше для его карьеры. В противном случае он сойдёт с дистанции из-за постоянного нарушения режима.
Только Диего вроде крепко стоял на ногах. Его, очевидно, никакая волна не возьмёт. Он у нас фундаментально сильный и устойчивый.
– Бибер, я хочу обнимашки, – подошла Габи и прильнула ко мне, прижавшись ухом к моей груди.
Улыбнувшись, прижал Габи к себе и положил подбородок на её макушку.
С детства обожал обниматься. Клянусь, я даже физически ощущал энергию человека во время объятий! Я больной, да?!Но я прям всем телом чувствовал обмен нашими флюидами.
Такой кайф, если честно.
– Обнимашки лучшее лекарство от всего. От чего ты лечишься в данный момент, крошка? – спросил у неё.
– Только Диего не говори, ладно?! – подняв голову, устремила на меня свои почти чёрные глаза. Выгнув бровь, посмотрел на неё. – Да ничего криминального! Но ты же знаешь его! Он сразу начнёт нагонять страх на всех вокруг, – быстро продолжила она, а я чуть не заржал в голос.
Диего за сестру расчленит любого, кто просто не так посмотрел. Или ему показалось, что ты не так посмотрел. Короче, не смотрите на Габи, парни. От греха подальше.
– Что случилось, крошка? Не скажу ему, обещаю, – улыбнулся ей.
– Мне кажется, что за мной кто-то следит, – произнесла она. Я нахмурился, смотря в её глаза. – Знаешь, бывает такое ощущение, что кто-то долго смотрит на тебя? Вот у меня такое же, но я никого не замечала подозрительного рядом с собой. Это ощущение где-то неделю назад появилось. Если вдруг увидишь, что на меня кто-то пристально пялится, покажи мне на него, ладно? – с надеждой посмотрела на меня.
