– Привет, Вован, сегодня мне некогда, тороплюсь на свидание к даме, – взглянул он на новые часы «Полет» с браслетом, купленные на Арбате с братом, не так давно.
– Тем более, самое время освежиться, и в путь, – обнял тот друга за плечи и увлек в сторону яблоневого сада, где не так давно они уже побывали, со всеми вытекающими отсюда последствиями. – Заодно обмоем окончание моей халтурки в деревне.
– Так и быть, только по-быстрому.
– Куда уж быстрее, всего-то пару литров красненького примем на грудь, помечтаем о том о сем, и разбежимся.
– Змей-искуситель ты, Вова.
Так, пересмеиваясь, они резво забежали в сад, там у них был укромный уголок среди яблонь, чирикали воробьи на ветках.
– Лепота, – с нежностью в голосе изрек Ивкин, оглядывая райские кущи, наполняя припасенные заранее стаканы красненьким и чокаясь с другом. Осушили, глядя друг на друга.
– Что, котлы новые приобрел? Это надо отметить, – и снова льется вино рекой. Не прошло и часа, как раскрасневшиеся и веселые в меру друзья вышли из сада и направились к проходной, где и расстались, чрезвычайно довольные встречей.
– Удачи тебе, Колюня. А я сбегаю к себе в цех, повидаюсь с ребятами, и домой поеду.
– Не светись перед начальством, Вова.
Пожав руки, они разбежались: один в ОДТС, другой через проходную на остановку общественного транспорта.
Николай вскочил в автобус, настроение лучше некуда, а вот и метро «Университет». Там по прямой до «Калужской».
Задремав, он едва не проехал нужную станцию, едва успел выскочить из дверей вагона. Вот и магазин.
Чувствовал он себя даже чересчур бодро, плохой признак, значит, развезет скоро, мелькнула в голове мысль, но он отмахнулся от нее, как от назойливой мухи.
Уверенно прошел прямо в кабинет заведующей, и предстал перед ней во всей красе: нарядный, пьяный, влюбленный.
Она в это время составляла очередной отчет, и не сразу заметила вошедшего, так углубилась в расчеты. Подняв голову, удивилась: – Коля, привет. Посиди пока, я скоро освобожусь.
– Хоккей, начальству виднее, – плюхнулся он в креслице у окна, и тут же его развезло, дрема уже переходила в сон, когда Ольга похлопала его по плечу: – Коля, очнись!
– Да-да, я не сплю, – взвился он с кресла, распространяя вокруг себя винно-водочное амбре, Ольга поморщилась, только теперь осознав, в чем дело. Взяла его под руку, чтобы шел прямо.
«Как он посмел заявиться ко мне пьяный, если девчонки увидят, поймут, пересудов не оберешься», – эта мысль не давала ей покоя, пока они шли к выходу: – Я уже свободна, Коля, иди ровнее.
– Пока, девочки, до послезавтра! – крикнула она в зал любопытствующим, и они вышли на улицу, прошлись по аллее, присели на лавочку. Только теперь она успокоилась.
– Извини, Оля, что я не позвонил. Выпили с приятелем по стаканчику красного, и поехал к тебе, да вот не рассчитал силы, – извинялся Николай, язык у него заплетался, клонило в сон, подташнивало, хотелось упасть на скамейку и спать, но нельзя.
– Пойдем, вставай давай, – Ольга решительно встала и они направились к метро. – Я провожу тебя до дома.
– Да ты что, лучше я тебя, – хорохорился пьяный.
Тем не менее, они приехали на Ленинский, прошлись по проспекту, присели на лавку недалеко от его дома.
Николая понесло, он всегда хвастался подшофе.
– На сессии нам профессор по литературе сказала: Вы будущие сценаристы, а значит, идеологи кино, и должны быть энциклопедически образованными людьми, – тут он внимательно посмотрел на Ольгу, слушает ли она его. – Потом строго так добавила: еще вы должны вступить в ряды КПСС…
