Зато он снова, как и вчера, целовал свою любимую женщину, обнимал ее, время летело незаметно, очнулся лишь тогда, когда в дверь постучала одна из соседок, более покладистая:
«Николай, тебя к телефону. Срочно!»
Он встал с дивана, оделся наспех, чмокнул свою Олю в губки:
– Я быстро, не скучай, моя красавица.
Выйдя в коридор, взял трубку: – Але, слушаю вас!
«Коля, ты обещал зайти, навестить своих детей. Славик прихварывает, ждет тебя», – звучал в трубке громкий недовольный голос бывшей жены, от звука которого у Николая всегда бежали нервные мурашки по спине. Так он был ему неприятен.
«Чего молчишь, язык проглотил что ли?»
– Хорошо, я заеду завтра или послезавтра. А пока мне некогда. Курсовые пишу, скоро сессия. До свиданья.
«Какие курсовые на ночь глядя? Я вот приеду сейчас, погляжу, чем ты там занимаешься!»
Бросив трубку на рычаг, он в смятении вернулся в комнату.
«Накаркал этот Валерка, как пить дать, накаркал», – билась в голове одна только эта мысль, а вдруг действительно нагрянет?
Ольга стояла у окна, покуривая, вся в свете неоновых ламп с проспекта, прекрасная, как богиня Афродита, сошедшая с небес, повернулась к нему, как только он вошел.
– Что-то случилось, Коля?
– Да нет, так себе. Приятель один подвыпил, делать нечего ему, вот и трезвонит, обалдуй.
– Не расстраивайся. Все равно мне пора ехать домой, поздно.
Они собрались, в коридоре снова никого не было, как вчера, и они спокойно вышли из квартиры, лифт словно ожидал их, чудесно. На улице, несмотря на позднее время, людно.
– Сегодня я провожу тебя до дома, Оля, ты не возражай. Я вчера уснуть не мог, думал, как ты доехала в том такси. Переживал.
– Я согласна, Кольчик, не нервничай.
…
С этих пор встречались часто. Он подъезжал к магазину, после закрытия они ехали на проспект Мира, сидели во дворе дома на лавочке, посматривая на ярко освещенные окна ее квартиры.
– В высотке небось и потолки высокие.
– 3,5 метра, с лепниной и розетками.
– Представляю, хотелось бы посмотреть, я все-таки художник-декоратор, разбираюсь в интерьерах.
– Я уже сказала маме о тебе. Она не против.
– А как же муженек, обрадуется мне?
– Он с нами больше жить не будет. В начале лета был в отпуске, в санатории отдыхал. Приехал, и говорит: Ты знаешь, Оля, мне с тобой хорошо, но и без тебя хорошо. После этого признания я собрала его вещи, и выставила на лестничную площадку.
– Ну что ж, справедливо, – резюмировал Николай.
– С этих пор он проживает с мамой, на Шаболовке. Потом звонил, приезжал, просил прощения. Я сказала, что подаю на развод. Все, отрезано. Раз и навсегда.
Николай с уважением глядел на нее. Уж он-то никогда не скажет ничего подобного. Обнял, прижал к себе.
– Кстати, я подала на развод за день до того, как мы с тобой познакомились. Хочешь верь, хочешь не верь.
Он еще крепче прижал ее к себе…
Их встречи не мешали Николаю, наоборот, дела пошли в гору. На студии им довольны, с обменом тоже все шло, как нельзя лучше. Он съездил к Татьяне, хозяйке комнаты, и ему понравилась квартира, соседи – муж с женой и ребенком, и сама комната оказалась больше, чем его, да еще с балконом. До метро рукой подать, что немаловажно.
Она тоже подъехала к нему под вечер, осмотрелась.
– Коля, я согласна на обмен. У меня двое детей, комната большая, соседи одни, там мне ничего не светит. А у тебя две соседки, комната меньше, чем нам полагается. Понимаешь, о чем я?
