Мечты о насилии - страница 5

Открытие. Выстроившиеся в ряд хостес, официанты и администратор нервно дергают взглядом, выпрямляя спину в идеальную прямую, возвышаясь над настоящим бытием. «Удачи!» – говорю им я, а в дверях потихоньку, медленно, но плавно увеличиваясь в количестве начинают появляться люди.

Я ухожу к себе в кабинет. Включаю компьютер и наблюдаю за работой через камеры. Вот – раскачивает гостя, вынуждая купить его дорогое вино, Леша. Аккуратно, взвешивая каждый звук исходящий изо рта его, вынуждает очередного престарелого сноба выкупить бутылочку, которую сноб никогда не сможет по-настоящему распробовать. Жаль, что Леша тоже никогда её себе не сможет позволить… во всяком случае, честным путем.

Леша пришел в наш ресторан почти год назад. Он сразу приковал к себе все мое внимание: дерзость в его глазах, с вызовом смотревших на меня на собеседовании, рваные джинсы и множество маленьких татуировок, которые я впоследствии постоянно рассматривал под всеми возможными углами. У него был опыт работы в чахлых забегаловках и вшивых гостиницах, откуда с собой он забрал множество самых жестоких и удивительных историй. Однажды он рассказал мне, как он работал барменом в одной гостинице, куда люди приличные редко забредают. К алкашам и шлюхам он привык, в них он видел в каком-то смысле друзей и соратников своих, ибо все они ненавидели тех, кто мог позволить купить их время и услуги. Не важно: Леша был на смене, готовился передавать другому бармену рабочее время, как внезапно слышится адский визг, сразу после которого распахивается дверь гостиничного ресторана, в которую вбегает женщина, а за ней мужчина. Женщина – визжит как ненормальная. Мужчина – весь залит кровью, с отрезанной человеческой ногой в своей правой руке, и смотрит куда-то сквозь реальность. Я много слышал и сам видел в сфере общепита, и сам знаю, каких мразей заносит к обычным работягам, но такого говна – я еще не встречал. Я сразу понял – нам с Лешей сработаться удастся. Я протежировал ему: штрафов он никогда не получал, глаза мои закрывались на многие его поступки. И это окупилось со временем: чуть позже мы с Лешей начали левачить. Схема была простая: Леша – раскручивает на покупку(ох, поверьте мне! он это умел), я – договариваюсь с прочим персоналом о подмене. В общем – мне нравился этот парень.

Леша был лучшим нашим продажником: невероятный талант преподносить информацию и внешняя универсальная красота позволяли ему творить с каждым гостем все, что только захочется. Я иногда позволял ему левачить самостоятельно, в обход всех остальных. Помню, он как-то продал бутылку джина, весьма, причем, дорогого, только содержимое перелил и заменил внутренность дорогой бутыли миксом из воды, водки и мяты. Гость не жаловался, Леша внушил ему, что это истинный вкус божественных амброзий – устами младенца Леша разговаривал с богатыми, но совершенно лишенными вкуса людьми. Он далеко пойдет – в этом я точно уверен.

Вход горел светодиодными лампами по всему периметру внушительных дверей. Приевшаяся, стандартная красота хостес всех дорогих ресторанов расстилалась первым портретом, с румянцем на щечках и аккуратным носиком, для посетителей: белые зубы, кудрявые черные волосы и по одной родинке с внешней стороны у каждого из широких её глаз. Паркет каждое утро чистился тщательнее больничных палат. К стенам подходить вообще опасно – так дорого обходился хозяину-Честеру каждый из абажуров, подвешенных цепкими болтами. Где-то повыше, где-то пониже абажуров висели картины – само собой, копии – но их размеры и количество заставляли нервничать меня. Не знаю почему, просто так получалось. Я старался вообще на них не смотреть. Напротив входа – сразу расположился наш бар с его огромной коллекцией премиального спиртного. Вокруг самого бара и находился зал: столы всех возможных размеров, до неприятного удобные кресла, окна в пол и зеркальный потолок – всё здесь само по себе проявление чистого снобизма и полного отсутствия вкуса. Чем вычурнее и больше предметы, окружающие вас, тем меньше их реальная необходимость и хуже взаимосвязь между собой с точки зрения прекрасного. Мне зал казался странным и, как будто, немного уродливым. Словно бы вы смотрите на человека и всё хорошо, только у него хвост или по восемь пальцев на ногах. И таких залов у нас в ресторане было пять. Первый – самый большой, для простых ужинов. Остальные четыре – банкетные.