Прямо напротив выхода из вестибюля, на противоположной стороне Политехнической улицы, первый этаж дома занимает большой магазин «Хозяйственные товары». А если пройти вдоль дома и свернуть на проспект Мориса Тореза, то там на первом этаже расположился магазин «Обувь». И на улице обязательно должно пахнуть выхлопными газами. Машин не должно быть много, но этот отряд карбюраторных двигателей, питающихся бензинами отнюдь не высших сортов, придаёт городской атмосфере того времени своеобразие и узнаваемость.
Ещё не выйдя из вестибюля, я чувствую этот запашок и вижу свозь стеклянные двери, какие проезжают автомобили. Я на месте! Теперь можно смотреть по сторонам и, кстати, посмотреть на часы. Ого! Уже без десяти четыре, а первая смена на заводе заканчивается в шестнадцать десять. Так можно и опоздать. Нужно сесть в автобус или троллейбус. А деньги? Быстренько шарю по карманам и нахожу четыре рубля и прилично мелочи. Я богач!
Автобус привёз меня к заводу вовремя. Потоптался возле проходной всего минут пять, и из неё повалил рабочий люд. В основном почему-то женщины. Как бы среди этого обилия юбок и кофточек не пропустить Ларису… Не пропустил! Вон она идёт. Светлая и удивительно лёгкая. К сожалению, шла она не одна, а под руку со своей лучшей подругой Валей. Я ничего не имею против подруг моей возлюбленной, но сегодня мне нужна только она. Мы встретились, поздоровались и поулыбались друг другу.
– Дамы не собираются сейчас пройтись по «колготочным» магазинам?
Они засмеялись.
– Хочешь нас сопровождать? – весело спросила Лариса.
– Это надо же такое придумать, обозвать наши любимые магазины «колготочными»!
– Извините, извините. Не хотел обидеть ваших нежных чувств к местам продажи одежды и обуви. Просто мне нужно поговорить с Ларисой, но если у вас есть какие-то совместные планы, мои вполне можно отложить… до закрытия магазинов.
– Какой язвительный у тебя кавалер, Ларочка! – улыбаясь, говорит Валя, и тут же примирительно добавляет: – Даже если бы и были планы, я бы тебе её уступила. Общайтесь.
Валя попрощалась и ушла. Лариса взяла меня под руку, и мы пошли в сторону Светлановской площади.
– Ты не обиделась на меня за «колготочные» магазины?
– Ну что ты! Конечно, нет.
– А знаешь, ведь дело не в колготках. У нас и продуктовые магазины «колготочные».
– Почему?
– Слово «колгота» – то же, что суета, беспокойство, а «колготиться» – суетиться. Однажды я посмотрел со второго этажа ДЛТ[2] вниз и увидел беспорядочное движение человеческой массы, суету. И в Москве в ГУМ[3] заходил…
– А что делать? Дефицит! Сам-то, я вижу, не отказываешься от красивой рубашки.
– Я тоже часть этой человеческой массы и суеты. Но скоро в магазинах будет всё, а очередей не будет.
– Всё-всё-всё? И джинсы импортные?
– И джинсы.
– Скорей бы.
– А я не хочу туда.
– Куда?
– Туда, где всё есть. Я хочу быть там, где есть ты.
– Но ведь и я там, в том будущем, буду. Мы вместе будем там. Да?
Лариса посмотрела мне в глаза. И… не знаю, как я это выдержал! Чего мне стоило своих глаз не отвести! Что же делать, если не хватает жизни, чтобы дождаться перемен.
– Будешь, конечно, будешь, – ответил я как можно беззаботнее.
* * *
Ах, Чайка, Чайка, ты будешь, ты должна быть! Иначе зачем я здесь? Мысль материальна, и ты будешь жить в моей Душе вечно. Ведь теперь я совершенно точно знаю, что Душа бессмертна.
* * *
– Кстати, ты хотел о чём-то поговорить. Не о магазинах же! Опять галс? Андрюш, мне кажется, что мы всё уже обсудили и остались только мелкие подробности. Но мне жутко интересно, что ты придумал на этот раз.
