* * *
Ах, Чайка, Чайка, как ты умна! И это не делает тебя менее женственной. И не умаляет моего мужского «я». И я горжусь тобой!
* * *
– У тебя усталый вид… и голос. Давай завтра утром поговорим. Хорошо?
– Я не смогу уснуть от любопытства.
– Нет, все-таки отложим это до утра. Тем более что ничего серьёзного! Так, бытовые мелочи.
Лариса устало улыбается.
– Знаю я твои «мелочи». Но я и вправду очень устала, да ещё объелась. Из-за тебя, между прочим. Хорошо, согласна, – сдалась она, позевывая. – Завтра так завтра.
И вот наступило завтра.
Утро. Ещё не рассвело. За окном сильный ветер срывает с деревьев и гоняет вдоль улицы последние, самые стойкие листья, а болтающийся прямо напротив окна уличный фонарь освещает их полёт. Лариса, как обычно, поднялась раньше меня. Благодаря ей давно уже знаю, что я «соня» и что «давно пора вставать». А она благодаря мне знает, что «когда-нибудь я встану раньше неё, она проснётся и, не вставая, упадёт в обморок от удивления».
Спешить было некуда, и мы, едва притронувшись к остаткам вчерашнего роскошного ужина, пили чай.
– Андрю-ша, – тихо пропела Лариса, а потом продолжила уже без пения, но также тихо: – вчера ты хотел о чём-то поговорить. Я всё жду, жду. Забыл? Или передумал?
Я взглянул в светлеющее окно, в свою чашку, потом посмотрел ей в глаза и твёрдо, как только смог, сказал:
– Я хочу, чтобы ты ушла с завода.
– Почему? – просто спросила Лариса.
* * *
Чайка, Чаечка! Как с тобой хорошо разговаривать и спорить! Ни возмущений, ни истерик. Всегда спокойна, уверенна и рассудительна. Даже в своей неправоте приятно признаваться тебе.
* * *
– Мне хорошо известно, что тебе нравится коллектив на работе. Профсоюз организовывает почти бесплатные экскурсии и поездки. Валаам, Кижи, Петрозаводск… может, и до Парижа дело дойдёт. И потом, ты неплохо зарабатываешь…
Лариса с мягкой иронией прервала мою вступительную речь:
– По-моему, ты уговариваешь меня не уходить с завода.
– Выслушай меня!
Сказал и тут же, словно спохватившись, подумал: «О чём я прошу? Кто, как не она, умеет не только выслушать, но и услышать, понять».
– Выслушай и не отвечай сейчас. Я изложу тебе свои аргументы, которых всего-то два с половиной, а ты подумаешь недельку-другую, прежде чем сказать «да» или «нет». Мы ещё не раз поговорим об этом прежде, чем ты что-то для себя решишь. Скажешь «нет» – так и будет. Деваться некуда, ведь не насильно же тебя дома запирать. Надеюсь, ты не сомневаешься в том, что я желаю тебе, точно так же как и себе, только добра?
И тут Лариса который уже раз удивила меня своим ясновидением. Только я открыл рот, чтобы сказать, что хочу начать с нашего семейного бюджета, как она, хитро улыбнувшись, предупредила меня:
– Андрюш, мне кажется, ты с денег начнёшь. Сознавайся. Угадала?
Я молча встал и достал из серванта керамическую крынку, которая стояла там для красоты со времён моего переезда в эту комнату, и, расстелив на столе газету, высыпал на неё сложенные кое-как рубли, трёшки и пятёрки.
– Вот. Это мой побочный заработок за последнюю неделю.
– Ой, а я-то думала, что это за деньги в кувшинчике лежат? Всё забывала у тебя спросить.
– Я специально для этого разговора после каждой смены всё, что заработал, сюда складывал. Для наглядности. Почти семьдесят рублей получилось.
– Много. Андрюш, а ты там не делаешь ничего такого…
– Нет, нет! Не волнуйся. Я же тебе уже рассказывал – чаевые да попутные пассажиры. Если бы делал что-нибудь «такое», тут было бы гораздо больше.
