– Ты хочешь сказать, что денег нам хватит, даже если будешь работать один. Так?
– Точно! После каждой смены я буду складывать всю эту прибыль в крынку. Или в другое место. Мы будем брать оттуда, сколько надо на хозяйство, а мою получку откладывать на крупные покупки. Мы стиральную машину хотели купить. Ну как, согласна?
– Про стиральную машину? Согласна. Но работа меня не тяготит, а денег лишних не бывает.
– Ты абсолютно права! Но вести домашнее хозяйство, даже такое маленькое, как наше, – тоже работа. А что касается заработка, так дома ты не меньше наэкономишь, чем на заводе заработаешь.
– И мои заводские подруги останутся подругами, даже если я уволюсь?
– Умница!
– Нетрудно было догадаться. Но ты говорил про два с половиной аргумента. Где ещё половинка?
– Ты только не обижайся, но то, что твои подруги никуда не денутся, как раз и является половинкой аргумента.
– Есть что-то более важное?
– Есть, Лариса, есть. И это самое важное, что на сегодня мы с тобой имеем, – твоё здоровье.
– Никогда бы не догадалась! Нет, правда, а почему ты уверен, что моя работа угрожает моему здоровью?
– А я и не уверен вовсе. Я опасаюсь. И опасенья эти очень основательны. Дело в том, что я совершенно случайно… действительно, Лариса, случайно узнал, что твой славный завод не последний среди ленинградских производств по онкологическим заболеваниям.
– Но в нашем цехе ничего вредного для здоровья нет. Нам даже за вредность не доплачивают… и молоко не дают.
– Дорогой мой человек! Ты приходишь в свой любимый цех и не знаешь, что находится за стеной, ниже или выше этажом. Ты можешь на территории завода по дороге к своему цеху ежедневно проходить мимо такого, о чём и говорить страшно.
– Ну это ты слишком, – засмеялась Чайка.
– Во время службы в армии мне довелось побывать на радиационном полигоне. Когда-то там испытывали атомное оружие, а потом эту территорию стали использовать для обучения солдат поведению на реально зараженной местности. Хоть это и в Сибири, но там, Лариса, далеко не безлюдные места. Там деревни вокруг, а в них люди живут. И никому до их здоровья дела нет. А чем вы, работники завода, отличаетесь от тех людей, что живут вблизи радиационного полигона? На твоём заводе мощность излучения, может быть, и маленькая, но продолжительность присутствия в нехорошем месте может дать толчок к развитию очень нехороших болезней. Я про онкологию говорю.
– Ты меня запугал, чай остыл, и нам надо выйти на улицу. Погуляем немного. Надо кое-что из одежды купить. Потом пообедаем, и я… пока не уволилась, поеду на работу.
– С удовольствием провожу тебя до самой проходной. Хорошо? Кстати, вот тебе ещё маленький аргумент в пользу моей идеи – дорога из дома на завод. Двадцать минут до метро, тридцать минут в метро и минут пятнадцать до проходной твоего любимого завода.
– Мы обменяем нашу с бабулей комнату и твою на квартиру рядом с «моим любимым» заводом, – весело парировала Чайка, а потом стала серьёзной. – Андрюша, я подумаю.
На улице было влажно, прохладно и легко дышалось. Частые моросящие дождики ликвидировали пыль, а осенние ветры услужливо сдували выхлопные газы немногочисленных грузовиков, легковушек и автобусов.
Мы гуляли, заходили в разные магазины, и мне казалось, что Лариса и думать забыла об утреннем разговоре. Но она, разглядывая мужскую фланелевую рубашку, вдруг сказала:
– Ну, предположим, я уйду с завода. Предположим, что моё здоровье будет в безопасности. А как же мои подруги, которые останутся работать там? Как я буду себя чувствовать, встречаясь с ними? Как дезертир? Давай тебе эту рубашку купим. Как раз к зиме – тёпленькая и мягонькая.
