Мнутся девчонки в приёмной, преступают с ноги на ногу, вот ведь незадача, попались, так попались, но ведь и она с ними вчера выпивала. Но директриса – начальник, ей, может быть, и можно.
Заходят в кабинет. Анна на сене грозно так к ним обращается:
– Девочки, я вам мало плачу? Вот скажите, я вам мало плачу?
– Нормально платите, не жалуемся.
– Так почему вы купили только одну?
1 сентября 2020 год. Первый звонок
– Сегодня был и так дурдом, так добавили учебную тревогу!
– Весело было у вас. Мне утреннего фильтра хватило. Пропустили тысячу человек с измерением температуры и обработкой рук. От жадности выставили самое дешёвое средство. Оно мылкое и долго сохнет. Одна родительница говорит: " Это что, мыло? Хотя бы водой с ковшика полили. А папаша мне говорит: «Вас бы надзирателем в тюрьму, шмон родителей провели профессионально». Я отвечаю: «Мы в нашей школе все делаем профессионально!» Так что день задался.
– А у нас даже мыла в туалете нет, и уроки из-за неразберихи сократили. Можно подумать, школе этот дурдом нужен. Пусть родители идут в роспотребнадзор!
– Революционеры, остыньте. Всем одинаково сложно в этих условиях, но у кого-то лучше, у кого-то нет. А у нас директор на карантине, оказывается.
– А родители пойдут… Одна звонит и говорит, что рециркуляторы выделяют яд со сложным названием, она забыла. Предлагаю вспомнить, будем уточнять. Вы, говорит, не поймёте, но я точно знаю, что страшный яд. Предлагаю все-таки назвать, говорю, что у меня высшее химическое образование. Кладет трубку. И тут же папаша пишет классному руководителю, что эти аппараты для просвечивания и прослушивания.
– Где вы их собрали, родителей, и что ж за дети у них?
– Очень странные. Сегодня девочку отстранили, температура 37.9. мама звонит и говорит: «Почему девочка пришла ко мне на работу? Ведь если у нее коронавирус, она перезаражает здесь всех.»
– Жуть какая-то… – вступился профсоюзный лидер.
– Это первое сентября.
– Да… – протяжно выдохнул ответственный от профсоюза.
– Побеспокоили маму.
– А в изолятор не отвели?
– Отправили домой. Медсестры нет. Смысл изолировать, если нет медработника в школе?
– Зато учителей полно.
– Ага. Всех разводят, логистика супер. По минутам вход и выход.
– И начинают работать за 30 мин до начала уроков.
– Парадоксы пандемии… – вновь ахнул профсоюзный босс, но сразу осёкся.
– Теперь рабочий день с 8 до 18.
– Ужас, – эхом откликнулся из-за спин говорящих профсоюзный активист и сразу съёжился, пытаясь втянуть голову.
– У нас четыре фильтра, в 7.30, в 8.00, в 9.00 и в 9.30.
– Кошмар.
– Какие вы отважные! Где столько мрамора в стране взять? – вдруг в разговор вступил нейтральный, независимый от образования человек.
– Холмика будет достаточно, как у Льва Николаевича!
– Ах, если бы. И народная тропа… Но боюсь, уже завтра никто не вспомнит.
– Нормальные люди ценят. Уверен. Невменяемых меньше, – вновь в разговор влился профсоюзный босс. – А на памятники деньги найдём, выделим материальную помощь.
Контакт
Маршрутное такси набито битком молодыми и энергичными девчонками и мальчишками. День, проведённый на свежем воздухе, не утомил юную кровь, а только раззадорил. И вот нашёлся один отчаянный, который решил украсить дальнюю дорогу игрой, вот только объяснить толком не может:
– Игра классная, «контакт» называется. Допустим, я загадываю слово и называю первую букву, а вы, чтобы разгадать его, должны вступить в контакт…
