Вчера она сказала Насте расторгнуть договор на полугодовой абонемент и вернуть деньги странному клиенту, который с первой встречи вел себя ужасно, а на последнем сеансе и вовсе окатил ее волнами злобы, ненависти и нереализованности. Арина сразу распознала в нем эту боль не достигшего своей цели человека. Чем бы он ее ни прикрывал, как бы ни старался задеть ее, она так ясно видела, что на самом деле все претензии у него были к себе, только высказать он их не знал как. Ненависть. Арина поежилась, вспомнив как он заговорил о ненависти.
Уже во время второго сеанса она поняла, что он говорит о ненависти к ней, хотя он ни разу и не назвал ее имени. Незнакомый человек, которого она никогда не встречала в своей жизни и которому ничего не сделала, ненавидел ее, Арину Домбровскую. По крайней мере, так он думал сам. Но на самом деле эту жгучую ненависть он за что-то испытывал к себе самому, только не мог в этом признаться. Перенос, феномен, заключающийся в бессознательном перемещении ранее пережитых чувств на другое лицо, как когда-то определил Зигмунд Фрейд. Она поняла это почти сразу. Но от этого его слова ранили не меньше. Ему можно было бы помочь, тем более за шесть месяцев работы. Он не просто так к ней пришел, даже если и сам пока не дает себе в этом отчета, но она не станет ему помогать. Ей хватает своих забот. Нужно научиться быть, как Костя, и ставить в приоритет свои интересы. Тогда никто не сможет тебя задеть. Нужно четко понимать свои границы и никому не позволять подбираться к тебе близко.
Арина задумчиво покрутила своего муравья в янтаре и решительно тряхнула головой. Ее сделали успешной не деньги, а умение думать. Справится и сейчас. Она расправила плечи и хотела уже позвать Настю, чтобы попросить кофе, крепкий, обжигающе горячий, с черным молотым перцем и корицей, как она любит, но развернувшись в кресле в сторону двери заметила, что дверь ее кабинета приоткрыта и на нее внимательно смотрит высокий мужчина с жестким взглядом.
У Арины перехватило дыхание. После их последнего сеанса, когда он наговорил ей столько ужасных вещей, прошла неделя, и за это время он не давал о себе знать. Арина надеялась, что он наконец согласится на возврат денег и их пути навсегда разойдутся. Она сама проверила, что Настя написала ему письмо, сослалась на невозможность выполнения обязательств и отправила документы о расторжении на имейл, надеялась, что этот человек живет где-нибудь на другом конце мира и никогда не сможет добраться до нее. Она надеялась забыть его резкие, колющие, словно шипы, слова и этот взгляд.
Но вот он стоит в клинике и молча наблюдает за ней. Как давно он здесь? И почему не дал понять, что она уже не одна в комнате? Чувство безопасности, которое она всегда обретала в этих стенах, куда-то улетучилось и растворилось, словно ночной призрак при встрече с утренними солнечными лучами, и теперь Арина не знала, как себя вести. Она не хотела ничего говорить ему и не хотела вести сеанс, пусть у нее даже и было сейчас время. После всех этих разоблачительных статей и намеков, что она очередная инфоцыганка, у них шла отмена сеансов от новых клиентов. Но у нее по-прежнему еще были старые клиенты. Те, кто знал, что она может помочь. Арина сжала кусочек янтаря в руке и поднялась навстречу незнакомцу, который так и не удосужился назвать свое имя.
