Медитативные когитации - страница 5

После вышеуказанных лапидарных замечаний необходимо перейти к рассмотрению и интерпретированию самого оригинального интеллектуального представления и ракурса, полностью базирующегося на процедурах, законах и алгоритмах диалектического подхода. Так если дескриптированная ранее инициируемая последними (процедурами…) ментальная оптика декларировала не только о полновесной интеграции между теми или иными инкорпорирующими и инкорпорируемыми ими антитезами, а также о доминантном и центральном статусе первых и сервильном и периферийном статусе вторых и т.д.. То отличный от последней (оптики) теоретический взгляд, также продуцируемый его (диалектического подхода) доктринально-операционными конструктами, обладает иными семантическими атрибутами. Во-первых, с его (взгляда) точки зрения, сами осмысляемые посредством процедур диалектической методологии оппозиции (и данный смысловой аспект неоднократно подчеркивался в произведении "Полиаспектная антропология") идентифицируются в качестве равноправных и эквиполентных репрезентантов, атрибутирующих одну и ту же единую и целостную уникальную, самотождественную и интегральную структуру. Во-вторых, сами последние (репрезентанты) могут экзегетироваться в виде гетерогенных либо моментов, либо состояний, либо моментов-состояний (или состояний-моментов) либо каких-то иных компонентов и инстанций. В-третьих, вполне понятно, что первые фиксируются и конституируются при помощи операций диалектического метода, интерпретируемых с позиции диахронического взгляда, вторые – с позиции синхронического, третьи – с позиции диахронно-синхронического (или синхронно-диахронического), а последние – с позиции каких-либо других трансцендентальных представлений. В-четвертых, каждый из этих репрезентантов, характеризующих ту или иную одну и ту же унитарную и холистичную специфическую и самобытную парадигму, наряду с этим, может идентифицироваться в качестве полноценной универсальности, персональности и оригинальности. И наконец, последнее, с диахронической точки зрения, если какой-то один из них (репрезентантов) будет манифестировать посредством режима актуальности, то другие – будут неизбежно пребывать в состоянии потенциальности, и наоборот. Следовательно, можно постулировать, что все вышеперечисленные ментальные тезисы и аффирмации не только являются фундаментальными и неотчуждаемыми смысловыми компонентами, принадлежащими к уникальному и самобытному спекулятивному представлению, продуцируемому операциями и алгоритмами диалектического подхода, но и отражают, наряду с другими корректными логоцентричными и рациональными когитациями, базовые специфические структуры гносеологического метадискурса. Кроме того, сам вопрос, непосредственно и/или опосредованно связанный с деконструкцией и герменевтикой эссенциальной природы безусловной и безотносительной протопричины, инициировавшей детерминированные предпосылки для возникновения последнего (метадискурса), естественно, остается открытым. Более того, вполне понятно, что в настоящем текстуальном фрагменте сама дескрипция и иллюстрация тех или иных семантических аспектов свойственных оригинальному интеллектуальному взгляду, генерируемому его (диалектического подхода) доктринально-поцедурными парадигмами, может носить еще более многосторонний и поливариантный характер. Однако, гомологичные эпистемологические экспозиции не только – как уже подчеркивалось ранее – демонстрировались в сочинении "Полиаспектная антропология", но и предполагают для собственной корректной разносторонней, нюансированной, детализированной и исчерпывающей демонстрации иных отдельных самостоятельных произведений. Таким образом, кристально ясно, что в основании главнейшей и центральной проблематики настоящего труда лежат совершенно иные смыслообразующие конструкты, требующие, в свою очередь, адекватного, обстоятельного, последовательного, системного, непротиворечивого и полновесного исследования.