Потерпев фиаско, Катенька попыталась прилепиться ко мне, но, также получив отпор, пусть и в куда более мягкой форме, ретировалась. В последующие дни до нас только лишь доносились обрывки её жалоб о том, что более грубой и тяжёлой в общении пары она ещё не встречала.
Как звали вторую турчанку, с которой во время отдыха нас столкнула судьба, я не знаю. Назовём её просто – Ведьма. Она и правда на неё была очень похожа: маленькая, кривоногая, толстая, с тяжёлым взглядом змеиных глазок и торчащими, как ржавая проволока, из-под платка рыжими космами. Ведьма работала горничной.
Причём в обязанности её, как наивно мы заблуждались сначала, отнюдь не входила уборка номера. То есть в теории, наверное, предполагалось. Однако на практике номер убирался не каждый день, а если такое чудо происходило, то полотенца не менялись, мусор по-прежнему ютился в корзине, а зеркало в ванной оставалось грязным. Но, вне зависимости от результатов уборки, неоспоримой привилегией Ведьмы оставался наглый набег в номер за приготовленной для неё и прижатой пепельницей к столу однодолларовой купюрой. При этом у вылазок Ведьмы были две характерные особенности: она всегда приходила не вовремя и ничто, даже повёрнутая на три оборота щеколда замка, не могло её остановить.
Как-то раз после пляжа, отобедав и приняв душ (было около двух часов дня!), мы с женой возлежали на просторной кровати у себя в номере и почти уже намеревались заняться тем, чем обычно не прочь заняться супруги в отсутствие детей и проблем. Процесс, едва не вошедший в активную стадию, был безжалостно сбит, как та чайка в полёте, настойчиво-наглым стуком в дверь. Конечно же, это была Ведьма!
Если бы вы только знали, как не хотелось мне останавливаться!
– Не откроем, – предложил я.
– Бесполезно, – вздохнула жена. – Эта стерва не успокоится.
По коридору послышались удалявшиеся шаги. Я с облегчением перекрестился, но, как скоро выяснилось, напрасно.
Ведьма быстро вернулась и запасным ключом, очевидно, полученным у портье, распахнула дверь номера.
От неожиданности я стал кричать по-английски. По-моему, «Don’t!» и «Out!». Почему по-английски – потом и сам толком не смог объяснить. Лена закатывалась от нервного смеха. А Ведьма в ответ орала из коридора по-русски:
– Не-е-ет!
И действительно, как же она могла снести столь беспардонную со стороны русских попытку оставить её без ежедневного доллара? Ни за что! Свой доллар она собиралась выцарапать у нас любой ценой!
Я, подобно римскому гражданину, закутался в простыню и вынес Ведьме не одно-, а двухдолларовую купюру. Но, прежде чем президент Джефферсон сгинул в складках её передника, я терпеливо объяснил Ведьме на двух языках (сначала по-русски, а потом, опять не пойму, отчего, по-английски), что номер нужно убирать в то время, когда мы на пляже, а мы там обычно после завтрака и до обеда. А вот после обеда, когда солнце жарит вовсю, мы отдыхаем, и тогда затевать уборку НЕ НАДО! Understand?
Ведьма сверкнула хищным глазом, купюра утонула в кармане.
– Чисто? Чисто? – понимающе закивала она, в момент нацепив на рожу пластмассовую улыбку.
– Да, твою мать!!! Чище не бывает!
Ведьма не спеша повернулась и, подрагивая толстыми ляжками, засеменила по коридору. На следующий день она таки сподобилась прибраться как следует и – о чудо! – на ручке входной двери появилась картонка с фразами: «Не беспокоить!» и «Пожалуйста, уберите мой номер!». Как там говорила девушка Маша – в Турции есть сюрпризы? Истинно так!
