Медная перчатка - страница 4

Тогда он крадучись вышел в коридор. Дверь в отцовскую спальню была закрыта, и щель между ней и полом была темна. Хотя, как было известно Коллу, он мог и не спать. Иногда Аластер ночь напролет проводил в своей мастерской внизу, чиня что-то.

– Хэвок? – еще раз шепотом позвал Колл.

Все было тихо, но по рукам Колла побежали мурашки. Он каким-то образом чувствовал, что волк где-то близко и что Хэвок возбужден и напуган. Колл двинулся навстречу этому ощущению, хотя и не мог его объяснить. Его путь лежал на первый этаж и дальше, к началу лестницы в подвал. Колл с трудом сглотнул, покрепче перехватил Мири и начал спуск.

Его всегда немного пугал этот цокольный этаж, захламленный деталями автомобилей, сломанной мебелью, кукольными домами, нуждающимися в починке куклами и старинными оловянными игрушками, которые иногда вдруг оживали.

Из-под двери в еще одну комнату, где копился почти совсем откровенный хлам, до которого у Аластера никак не доходили руки, пробивался желтый луч света. Собравшись с духом, Колл проковылял к двери и толкнул ее.

Она даже не вздрогнула. Отец ее запер.

Сердце Колла учащенно забилось.

Какой был смысл запирать кучу старого, наполовину починенного хлама? Никакого.

– Пап? – позвал Колл, решив, что Аластер за дверью.

Но услышал он нечто совершенно иное.

В груди, разрастаясь и мешая дышать, вскипела ярость. Он попытался просунуть в щель лезвие кинжала и отодвинуть им язычок замка. Пришлось немного повозиться, но наконец кончик Мири нажал в правильном месте, и замок щелкнул. Дверь открылась.

Задняя комната подвала выглядела совсем не так, как помнил Колл. Весь хлам был вынесен, освободив пространство для оборудования самого настоящего рабочего места мага. В одном углу стоял стол, заставленный стопками старых и новых книг. В другом – койка. А в центре прикованный кандалами к полу и в жутком на вид кожаном наморднике томился Хэвок.

Волк, скуля, бросился к Коллу, но цепи рванули его назад. Колл опустился на колени и заскользил пальцами по меху Хэвока, нащупывая замок ошейника. Он был так счастлив его видеть и так зол на отца за то, что тот сделал, что на секунду упустил самую важную деталь.

Но осмотрев комнату в поисках места, где Аластер мог хранить ключ, он наконец обратил внимание на то, что должно было насторожить его в первую очередь.

Койка у дальней стены тоже была оборудована кандалами.

Размеров их было как раз достаточно для того, чтобы сковать мальчика на пороге тринадцатилетия.

Колл не мог отвести взгляда от кандалов. Сердцу, казалось, вдруг стало тесно в груди, оно бестолково трепыхалось, но кровь в венах будто остановилась. Кандалы, вделанные глубоко в стену за койкой, были железными, с начертанными на них алхимическими символами – налицо работа мага. Окажешься закованным в них – и высвободиться будет уже невозможно…

Хэвок заскулил. Колл заставил себя обернуться к нему и сконцентрироваться на освобождении волка. Намордник снялся легко, но в ту же секунду Хэвок дико залаял, словно пытался рассказать Коллу, как он оказался прикованным в подвале.

– Тс-с-с! – зашипел Колл, в панике хватая Хэвока за нос, чтобы тот замолчал. – Ты разбудишь папу!

Хэвок опять заскулил, а Колл попытался собраться с мыслями. Пол в подвале был цементный, и Колл мысленно потянулся вниз, в надежде призвать магию земли, чтобы разломать сковывающие волка цепи. Магия земли откликнулась, но едва-едва: внимание Колла было рассеянно, и он сам это понимал. Он все вспоминал, как отец делал вид, будто ему жаль, что Хэвок пропал, и как он возил его по округе, слышал, как сын зовет Хэвока, – и все это время прекрасно знал, где тот на самом деле, знал, что волк скован цепями в подвале.