Медный Бык - страница 22

Конечно, я поделился, хотя и отец, и мама отказывались до самого конца, пока не пришлось самому отломить по кусочку и вложить в руки каждому, кто меня воспитывал и кормил эти восемнадцать лет. У меня не взмокли глаза, что странно. Я не испытывал нежности, но был безумно благодарен родителям не за сам шоколад, а за то, что он значит. Время и силы. Конечно, всегда хочется спросить про брата, но это сделает больно нам всем. Боюсь узнать, что на самом деле думает отец, давно переставший читать письма с фронта.

– Спасибо, я люблю вас.

– Ага. – Буркнул отец и махнул рукой. Знаю, он не мастак проявлять чувства, но природа возьмёт своё. Взрослый мужчина как обычно спрятался в ванной. Мы с мамой уселись на кровать.

– Как ты? – мама спрашивала и гладила меня по волосам, как в детстве, когда я долгими часами не мог уснуть, находясь в постоянной тревожности.

– Уже лучше. Хоть и боюсь всё равно.

– Это нормально. И я думаю, ты справишься.

– Вы правда отпускаете меня?

Мама разочарованно вздохнула и убрала руку. Моя любимая женщина опустила глаза и чуть сгорбилась, наконец-то дав немного воли застоявшимся чувствам.

– Нам с папой очень тяжело. Твой брат, – мама как обычно избежала его имени, – бросил нас. Мы так и не смогли простить этого. Сколько бы писем он не посылал, это ничего не изменит. Любой родитель боится потерять своего ребёнка, но смириться с предательством – уже совсем другое дело. Трудно его любить, но мы любим из тех сил, что остались. Мы и тебя любим тоже нисколько не меньше. Знаешь это?

Покрасневшие глаза мамы уставились в мои. У меня сбилось дыхание, настал тот момент, когда нельзя соврать ни себе, ни другому человеку.

– Знаю.

И я не соврал.

Папа отпросился с работы, мама тоже. Всю ночь я собирал сумки, зная, что и родители не спят. Сегодня мы попрощаемся на некоторое время, год как минимум. Невозможно спокойно видеть сны, зная, что разлука вынет из тебя сердце. Полночи я бесцельно пялился на плакаты, повторно проверял собранное и просто сидел на кровати. Будильник в соседней комнате загремел, а это значит, что осталась пара часов. Отец отвезёт меня на приёмный пункт и пожмёт руку. Мама обнимет, намочив слезами моё плечо. Я перестану быть чьим-то сыном, полностью перебравшись в распоряжение Багровой Армии.

Мы завтракали в тишине, из окна доносились звуки гимна. Город опустеет, лишившись немалой части людей, готовой впервые выйти за пределы Купола. Еда в горло не лезла. Я скромно выпил витаминной настойки и перетащил сумку из комнаты в прихожую. Маленькими шагами оставляю эти комнаты, этап за этапом, как по списку. Папа вышел из квартиры первым, чтоб подогнать машину. Мы с мамой остались внутри, сидя на стульях. Оба готовы чуть что сразу покинуть дом, заранее тепло одетые. Сегодня опять запустили симуляцию осени.

Отцовская машина всегда в отличном состоянии, хоть и перешла в собственность ещё до моего рождения. Раньше папа часто сидел в гараже, постоянно чинил машину, хоть та и не была сломана. Когда брат поступил на службу и больше не вернулся, отец продал гараж. Это как-то связано, думаю, но спросить так и не решился. По дороге в пункт я прятал лицо, прижавшись щекой к стеклу. Автобусы сегодня пусты, и сотни других автомобилей едут в одном направлении – проводить на службу юношей и девушек, и не все из них вернутся тем же путём. Волна тоски, не могу её прогнать. Проверил СМАРТ – ещё час до Общего Призыва. Час до новой жизни.