Отправив ей сообщение, я быстро пошёл в свою комнату искать кроссовки. Совсем не помню, куда же их закинул в последний раз после того, как вернулся из спортзала. Наклонившись, в надежде заглянул под кровать, где обнаружил только одну из них. Перевернув почти всё вверх дном в своей комнате, отыскал вторую под наваленной грудой одежды, ждущей своей очереди отправиться в стирку. Стрелки часов абсолютно не хотели меня жалеть. Не успевая завязать шнурки, я быстро закрутил их и запихнул сбоку. Левая кроссовка стала сильно сжимать пальцы ног, как будто я впервые надевал её. Всё было не слава богу. Руки сильно вспотели от напряжения и, сделав узелок, я спрятал концы шнурка в правую часть обуви. Теперь надо было уже бежать. Хорошо, что моя комната находилась на первом этаже. Оставалось только взобраться на холодильник, чтобы через вентиляционное окно перепрыгнуть на улицу. Там было очень узкое пространство, через которое можно пролезть только лёжа. Надеюсь, что обойдётся без переломов. Часы показывали 23:15. Надо было подвинуть холодильник поближе к шахте. Он же такой тяжёлый! Нора опять заполнила его до краёв. Ах, Нора, Нора! Наша служанка всегда любит, чтобы в доме было всё, что нужно для моего правильного питания. Не холодильник, а какой-то амбар. Разные виды шоколада, джем, томатный сок, голландский сыр и многое другое напоминали полки большого магазина, которые мне пришлось немедленно разгружать. Едва сдвинув с места наш огромный холодильник, я был довольно удивлён, увидев там одну кроссовку, которую нашёл чуть раньше. И тут меня осенила догадка ещё раз взглянуть на свои ноги. Кошмар! Посмотрев внимательно на свои ноги, смог еле сдержать смех – на мне были кроссовки от разных пар. Что же делать?! Я же уже завязал шнурки крепким узлом. Надо было, не теряя времени, ножом перерезать их и переодеть.
Наконец, освободив холодильник, я смог его подвинуть к шахте. Забравшись на него, я лёг и вытянул ноги на улицу. Повернувшись лицом к комнате, напоминающей машину, перевернувшуюся после автокатастрофы, ещё раз нехотя посмотрел на продукты. Делать было нечего. Закрыв глаза и стараясь сдержать своё волнение, я скатился немного вниз. Надо было сохранять равновесие и удержаться за внутреннюю часть шахты. Я уже был готов спрыгнуть, как услышал звонок телефона, который забыл на столе. Наверно, это была Ева. Вернуться – означало провалить дело и потерять возможность сбежать. Тогда бы она точно обиделась и неизвестно, чем бы ещё всё это закончилось.
Не задумываясь, я спрыгнул на улицу. Размышлять было некогда. Добежав до маленькой калитки, я выбежал на улицу и стал махать всем машинам, надеясь, что такси подоспеет вовремя. Сев в одно из приехавших такси, назвал адрес и почти умолял домчать меня туда без опоздания. Волнение захватывало дух. Ничего не помню. Единственное, когда мы доехали, таксист сказал, что я спрашивал у него каждые 3—4 минуты, который час:
– Вы уже сто раз спросили одно и то же.
Подумав немного, он добавил:
– Любить значит ценить каждый миг.
– Спасибо, – поблагодарив его, я немного задумался о том, где же мы встречались с ним раньше. На какое-то время, мне даже показалось, что он похож на турецкого певца Ахмета Кая. Но всё это было уже не важно.
Подходя к дверям Catalina Coffee, я даже стал напевать одну из песен Ахмета Кая «Как песок». На мгновенье мне показалось, что время стекает в лунном свете как песочные часы. За столиком у окна сидела моя прекрасная Ева, которая, заметив меня, улыбнулась, как лучик света.
