Медовый месяц в космосе - страница 2

– Возможно, это будет самый короткий путь, – сказал его светлость. – Дело в том, что у нас на руках не только остатки этого бурского дела, но и практически объявление войны со стороны Франции и России. Вкратце это выглядит так. Несколько недель назад, пока союзники думали, что борются с боксерами, моему брату, министру иностранных дел, стало известно, что Цун-ли-Ямэнь заключил с Россией секретный договор, который практически аннулировал все наши права на долину Янцзы и давал России право провести свою Северную железную дорогу прямо через Китай.

– Как вы знаете, мы и так слишком долго терпели в этой части мира, но этого мы стерпеть не можем, поэтому около десяти дней назад был отправлен ультиматум, в котором объявлялось, что британское правительство будет рассматривать любое посягательство на долину Янцзы как недружественный акт.

– Тем временем Франция прислала уведомление о том, что она собирается оккупировать Марокко в качестве компенсации за Фашоду, и добавила несколько неприятных высказываний о Египте и других местах. Мы, конечно, не могли с этим смириться, поэтому был выдвинут еще один ультиматум, и в итоге я получил вчера поздно вечером телеграмму от моего брата, в которой он сообщал мне, что война почти наверняка будет объявлена сегодня, и просил меня использовать это мое судно в качестве своего рода рассыльного катера, если оно будет наготове. Судно предназначено для гораздо лучших целей, чем боевые, поэтому он не мог просить меня использовать его в качестве военного корабля; кроме того, я нахожусь под торжественным обязательством перед его изобретателем – его создателем, фактически, поскольку я лишь построил его – разнести его на куски, а не позволять использовать его в качестве боевой машины, за исключением, конечно, случаев личной самообороны.

– Вот телеграмма от моего брата, так что вы видите, что ошибки нет, а сразу после нее пришел посыльный, который просил меня, если аппарат окажется удачным, перевезти это с собой через Атлантику так быстро, как только я смогу добраться. Это копия наступательного и оборонительного союза между Великобританией и Соединенными Штатами, детали которого были согласованы как раз в тот момент, когда возникло это осложнение. Еще один крейсер идет навстречу, и, конечно, к этому времени новости уже дойдут до Вашингтона по кабелю.

– К тому времени, когда вы доберетесь до входа в Ла-Манш, вы, вероятно, обнаружите, что он кишит французскими крейсерами и торпедоносцами, так что, если вы согласитесь с моим советом, вы покинете Квинстаун и уйдете как можно дальше на север.

– Лорд Редгрейв, – сказал капитан, протягивая руку, – я отвечаю за многое здесь, и я не знаю, как вас отблагодарить. Полагаю, что этот договор уже передан Франции кем-то из наших ирландских государственных деятелей, и было бы очень нехорошо, если бы "Сент-Луис" столкнулся с французским или русским крейсером…

– Все в порядке, капитан, – сказал лорд Редгрейв, взяв его за руку. – Я должен был предупредить любой британский или американский корабль. В то же время я должен признаться, что мои мотивы предупредить вас были не совсем бескорыстными. Дело в том, что на борту "Сент-Луиса" есть человек, которого я не хотел бы видеть во Франции в качестве военнопленного.

– И могу я спросить, кто это? – спросил капитан Хокинс.

– Почему бы и нет? – ответил его светлость. – Это та молодая женщина, с которой я только что разговаривал на палубе, мисс Ренник. Ее отец был изобретателем этого моего корабля. Никто не поверил его идеям. Ему отказали в патенте и в Англии, и в Америке, сославшись на отсутствие практической пользы. Я познакомился с ним около двух лет назад, то есть за год с лишним до его смерти, когда останавливался в Банфе в Канадских Скалах. Мы познакомились, и он рассказал мне о своей идее. Я очень заинтересовался, но, боюсь, должен признаться, что не стал бы воплощать ее в жизнь, если бы профессор не оказался обладателем необыкновенно красивой дочери. Однако, конечно, сейчас я очень рад, что сделал это; хотя эксперименты обошлись почти в пять тысяч фунтов, а изготовление аппарата – почти в четверть миллиона. Тем не менее, она стоит каждого пенни, и я привез ее, чтобы предложить мисс Ренник в качестве свадебного подарка, то есть, если она согласится, и я.