– На помощь! Здесь раненый! – громко закричал Павел и замахал руками.
Лодка пристала к причалу, и из неё выбрался высокий худощавый человек с окладистой бородой в просторных серых штанах и белой рубахе, подпоясанной красным кушаком. Синяя лента поддерживала на лбу волнистые светлые волосы. За спиной у него висела винтовка. Незнакомец привязал лодку к кнехту, и направился к пришлым людям.
Странно одетый человек помог Павлу дотащить раненого до лодки. Пока они несли Анатолия, незнакомец молчал. Павлу тоже было не до разговоров, поскольку нести толстяка было тяжело. При этом Павел удивился, что он не чувствует Боли. Чем больше он погружался в таёжную жизнь, тем реже Боль напоминала о себе.
Анатолия уложили на дно лодки. Незнакомец сел на вёсла, а Павел устроился на корме.
– Кто его так? – прервав молчание, спросил кареглазый незнакомец.
– Рысь. Я её убил топором, – ответил Павел.
– В тайге без оружия ходить нельзя. Хорошо, хоть топор у тебя был. Видно, отыскали его в сарае. Небось, вы и сарай вскрыли, и дверь в избу взломали?
– Вскрыли и взломали, – вздохнув, признался Павел.
– Не вздыхай. Если голодные были, и ночевать было негде, то это простительно, – сказал незнакомец.
Он направил лодку вниз по течению реки и поинтересовался:
– Вы кто такие, и откуда будете?
– Меня зовут Павел Смирнов, а его – Анатолий. Фамилию не знаю. Мы с ним единственные выжившие пассажиры самолёта, который упал посреди тайги. Мы летели из Москвы в Красноярск, – рассказал Павел.
Незнакомец недоверчиво посмотрел на Павла.
– Ты хоть представляешь, где находится Красноярск? Знаешь, сколько сот километров будет от этой речки, именуемой Уклейкой, до Красноярска?
– Откуда же мне знать? У меня нет карты, – развёл руками Павел.
– Что ж, похоже, ты не врёшь. То-то я думаю: что за гул и громкий хлопок вчера утром я слышал вдалеке. Значит, самолёт неподалёку грохнулся.
– Вообще-то мы с Анатолием от места крушения шли довольно долго. Самолёт упал в речку. Только это была не Уклейка, а другая мелкая неширокая речка. Мы сначала от реки в тайгу углубились.
– Это вы зря! Лучше идти по берегу реки.
– Мы от медведей ушли. Их возле реки и самолёта много объявилось. Они трупы погибших принялись пожирать.
– Непорядок, когда покойников звери грызут. Людей похоронить надо. Да так закопать, чтобы ни медведь, ни росомаха могилы не разрыли. Надо будет место падения самолёта отыскать и людей туда привести. Покойников положено хоронить.
– А разве спасатели рано или поздно не придут на место падения самолёта?
– Какие ещё спасатели? Разве в такой огромной тайге легко отыскать упавший самолёт? Глухомань тут! Правда, упавшие вертолёты наши люди иногда находили в тайге. Но это было далеко отсюда и от Звон-острова.
– Значит, глушь здесь?
– Глушь! Никакой цивилизации! – радостно подтвердил лодочник.
– А как вас зовут?
– Игорь Стравинский. Обращайся ко мне просто: Игорь, – прервав молчание, представился незнакомец. – Сразу скажу, что к великому композитору я никакого отношения не имею.
– Ты сказал, что здесь живут люди. Далеко отсюда населённый пункт?
– На Звон-острове стоит село. Километрах в двадцати отсюда. Сейчас мы выйдем в речку Каменку, которая впадает в Уклейку. Там придётся грести против течения. А из Каменки мы попадём в небольшую речку, которая вытекает из озера, на котором стоит Звон-остров.
– Толя дотянет до Звон-острова? – кивнув на бледного Анатолия, спросил Павел.
