Выжидаю
секунд двадцать и плечом на дверь наваливаюсь. Под моим весом замок сдаётся
очень быстро. Вваливаюсь внутрь и вижу, что девушка сидит в пустой ванне,
обхватив колени руками и уткнувшись в них лицом, беззвучно плачет. Её трясёт
так, что плитка под ванной вибрирует.
- Эй…
Как к ней
подход, блин, найти?
- Почему не
искупалась? Ты же заболеешь, - не знаю, что ещё сказать. Не умею я с женским
полом.
Реакции на
меня ноль. И, что делать прикажете?
- Так, давай
я тебе помогу, - пытаюсь дотронуться до девушки, но от моего прикосновения она
шарахается, как от калёного железа.
- Слушай,
нельзя так, - делаю ещё одну попытку её вразумить. – Ты хоть в сухое
переоденься. Не хочешь ванну, пойдём чай пить с вареньем. Тебе согреться надо.
Отмечаю про
себя, что она так и сидит в платке. Только обувь сняла, которую на пороге
оставлять отказалась. Как будто я её украсть мог.
Молча выношу
сапоги в прихожую. У девочки явно истерика, а я не знаю, что с этим делать.
Обычно в фильмах пощёчины помогают, но с ней это не вариант. Я вообще лишний
раз дунуть в её сторону боюсь, чтобы не испугать ещё больше. Да и силу мне
трудно будет рассчитать. Я своей лапой могу ей и голову напрочь снести.
Смотрю на
девушку, сжавшуюся в комочек. В огромных каре-зелёных глазах застыли слёзы,
губы дрожат, она всхлипывает надрывно каждые десять секунд, и на этом всё.
Больше никаких звуков.
- Так,
давай-ка подниматься, - хватаю девчонку подмышки и пытаюсь на ноги поставить.
Бесполезно. Она начинает вести себя как дикая кошка. Вырывается, руками по мне
молотит и захлёбывается в собственных рыданиях.
Сгребаю её в
охапку, тащу в спальню и там начинаю одежду мокрую с неё сдирать. Истерики
истериками, но так до воспаления лёгких недалеко. Первым на пол летит сарафан.
С удивлением обнаруживаю под ним ещё и юбку, но к чертям всё, и это туда же! За
юбкой отправляется кофта и рубашка, под которыми не нахожу белья. Вот это ещё больший сюрприз. В завершение, прижав
девчонку к кровати, кое-как вязаные чулки с неё стаскиваю.
Стараюсь
лишний раз на тело не смотреть, хотя не получается. Девушка прекрасна в своей
первозданной красоте. Ясно, что с её образом жизни о бритье, а тем более,
эпиляции и речи не может идти, но это её ничуть не портит.
Воспользовавшись
моей заминкой, девчонка метко бьёт пяткой мне прямо в глаз. Тут же выпускаю её
из захвата, ощупывая повреждённый орган. Точно будет синяк, но мне не привыкать
ходить с разукрашенной мордой.
Сгребаю её
вещи и несу в ванную, где сразу загружаю в стиральную машину. Наверное, в
данной ситуации даже хорошо, что девушка немая. Представляю, что бы творилось,
если бы она орала во время принудительного раздевания.
Когда прихожу
в спальню, обнаруживаю её забившейся в угол и укутанной в одеяло по самую
макушку.
- Извини,
что пришлось так… - мнусь на пороге. – Но тебе необходимо было снять мокрое. В
общем, извини ещё раз. Я сейчас тебе горячий чай принесу.
Отмечаю, что
во время борьбы сам согрелся, но в душ решаю всё-таки сходить. Чашку с горячим
чаем и бутерброды с сыром оставляю на тумбочке рядом с кроватью. Девушка так и
не покинула угол, прячась за шкафом и изображая кокон гусеницы. Даже не
выглянула из своего укрытия, полностью проигнорировав меня.
- Я буду
спать в зале, - говорю коротко, после чего оставляю девчонку в покое. Хотя, честно
сказать, волнуюсь за её психическое состояние, но, надеюсь, что она не надумает
с собой что-нибудь сделать. Всё же, по её вероисповеданию – это великий грех.
