В кабинет
вталкивают бритоголового детину, от вида которого у любого начнётся
непроизвольный нервный тик.
- Итак,
Золоторёв Павел Валерьевич. Что связывает вас с ООО «Лиго»?
- Я им лес
поставлял. Всё чисто. Какие ко мне претензии? – хамовато отвечает мужик. Знал,
что легко не будет.
- Вы знакомы
с Павленко Юрием Ивановичем?
- Первый раз
слышу.
- А вы в
курсе, что ООО «Лиго» является одной из его подставных фирм? Не можете не
знать. У этой конторы все договоры липовые. Они привыкли решать дела другим
способом.
- Вы в
чём-то меня обвиняете?
- В сокрытии
преступника. И сейчас вашей бухгалтерией занимаются наши ребята. Лучше бы вам
пойти на чистосердечное и начать сотрудничать со следствием. По приказу
Павленко была сожжена целая деревня с десятками живых людей. Вы понимаете, что
вам светит за укрывательство такого человека?
- Я уже
сказал, что знать о нём ничего не знаю! – взрывается мужик, ударяя кулаком по
столу. – У вас на меня ничего нет. Только догадки о липовых сделках. Это не
даёт вам права меня здесь держать!
И он, чёрт
возьми, прав.
Морщусь и
даю команду его отпустить. От злости кулаки так и чешутся. Тем более давно в
тренажёрке не был. Целую неделю дома промаялся без возможности стресс выбить.
Решил, что после работы заскочу минут на сорок. Меня уже клинит на почве
подавляемых эмоций. Я тоже не железный. Дома сплошное испытание для психики и
здесь ничего позитивного. Ребята уже самые бесперспективные зацепки
отрабатывают в надежде хоть что-то нащупать.
Но перед
тренажёрным залом заезжаю домой, чтобы проверить Машу. И не узнаю свою
квартиру. Вернее, переступив порог, в ступор впадаю. Что-то неуловимо
поменялось, пока меня не было. И это что-то резко меня в прошлое отбрасывает,
когда дома кто-то ждал, пахло вкусной едой и обволакивало особой атмосферой.
Как будто раньше квартира тоже была чем-то живым, а с уходом последнего родного
для меня человека она словно умерла. Резко стала холодной, безликой и
неприветливой.
Вдыхаю
полной грудью. Давно здесь не водилось ароматов выпечки. Разрумяненная Маша
выскакивает из кухни и замирает, встретившись со мной взглядом.
- Чем так
вкусно пахнет? – интересуюсь, скидывая ботинки. Идею с залом я уже благополучно
отбросил. Дома гантели потягаю. Не могу сейчас уйти от таких соблазнительных
ароматов, которые так и тянут на кухню.
На столе
обнаруживаю пирог и чуть слюной не давлюсь. Я сегодня на работе толком даже
поесть не успел.
Маша
расставляет тарелки, разливает по чашкам ароматный чай. Даже он у неё пахнет по
особому, хотя заварка вроде бы та же самая. На девушке тот безразмерный свитер,
который я ей купил недавно. На ней он как самое настоящее платье. Другая бы не
заморачивалась что-то на ноги надевать, но Маша в брюках. И всё равно красиво и
соблазнительно. Тем более, ворот открывает её тонкую шейку. Раньше она её
платком заматывала, но сейчас в короткой косынке, которая позволяет мне
любоваться изяществом этого трепетного лебедя.
Девушка
разрезает пирог и улыбается. Чёрт! Как я смогу её отпустить? Не хочу этого
лишаться. Я привык жить бирюком, но теперь совершенно нет желания снова в свою
одинокую, унылую жизнь возвращаться.
Руки ломит
от желания её обнять и попробовать эти розовые пухлые губы на вкус. Кажется, я
влюбился. И что мне теперь с этим делать?
Маша
чувствует мой настрой и мгновенно зажимается. Выпрямляется на стуле так, будто
палку проглотила.
