- Очень
вкусно! – хвалю её пирог с капустой. И не лукавлю. Я готов его целиком
проглотить. – И не стоило так себя нагружать. Помнишь, что ты ещё болеешь?
Воспаление лёгких так быстро не проходит.
По традиции
наши уютные посиделки прерывает звонок в дверь.
- Это
психолог. Ты должна с ним наладить контакт, если хочешь здесь остаться.
Понимаешь? – весь напрягаюсь, ощущая, как внутренности холодом тревоги обдаёт.
А ведь правда, если Машу сочтут слишком травмированной, то могут забрать в
клинику, сделав только хуже. Но психолог ведь должен это понять. Верно?
-
Здравствуйте, меня зовут Нина Олеговна, - представляется средних лет женщина в
строгом пальто и юбке-карандаше. Она деловито поправляет очки и протягивает мне
портфель, чтобы раздеться.
-
Здравствуйте. Михаил. Нина Олеговна, вы же в курсе, какая особенная Маша
пациентка? С ней надо мягко. Она мгновенно закрывается из-за любой мелочи.
- Ваша
забота похвальна, но я как-нибудь сама разберусь, - кивает психолог. – Где мы
можем уединиться?
- В этой
комнате, - указываю на Машину спальню.
- Отлично.
Нам нужно примерно полтора часа. Займитесь чем-нибудь. И прошу, не отвлекайте
Марию.
Хмурюсь.
Пришла ко мне в дом и тут же командовать начала. Профессионал и просто стерва.
Эту характеристику даю Нине Олеговне практически мгновенно.
Маша
встретила женщину настороженно. Всё время кидала на меня испуганные взгляды и
жалась к стенке.
- Я
прогуляюсь, Машуль, - говорю ласково. – Ты главное не бойся. Если что-то нужно
сказать – пиши. Не стесняйся. Ладно?
Девушка
кивает, но взглядом практически умоляет не уходить и не бросать её наедине с
незнакомым человеком.
- Нина
Олеговна попросила вас вдвоём оставить. Она просто с тобой поговорит. Ещё раз повторяю,
что тебе бояться нечего.
Но смятение
во взгляде не исчезает, а, напротив – усиливается. Маша в одном шаге от
истерики.
- Мария, я
просто задам несколько вопросов, - подключается стерва. – Вы напишите мне
ответы, только и всего. Это не страшно. Мы поговорим как подружки. У тебя была
подружка?
Маша
отрицательно мотает головой. Нашлась подружка, блин. Ты дружить в принципе
умеешь? Я всегда считал, что психологи другими должны быть. Более мягкими, что
ли.
- Ничего. Я
постараюсь ей стать для тебя. Михаил Анатольевич, - стерва смотрит на меня,
поджав губы.
- А, да. Я
вас оставлю, - бурчу, накидывая куртку.
Хотя уходить от Маши и вкусного пирога совершенно не
хочется. В зал на сытый желудок не пойдёшь, поэтому решаю просто прогуляться по
району. Свежим воздухом подышу, остыну немного, а то уже как мамочка-наседка –
готов каждого растерзать, кто к Маше ближе, чем на два метра подходит.
Михаил
Нина
Олеговна встречает меня на пороге.
- Выйдем? Я
хочу с вами поговорить.
Коротко
киваю, ощущая внутренний тремор.
- Сразу
скажу, что немота Маши – это не следствие пожара. Девушка замолчала гораздо
раньше. И, скорее всего, она была такой не с рождения.
- Это как вы
поняли? – приподнимаю бровь. Хотя были у меня и у самого схожие подозрения.
- Я провела
с Машей несколько психологических тестов. А ещё мы рисовали. То, что изображала
Маша, было, мягко говоря, депрессивным. Но рисунки относились не к событиям
после пожара, а до него. Мне кажется, у неё был деспотичный отец.
- Не могу
утверждать, но она из поселения староверов. Там в принципе воспитание строгое.
Возможно, вы приняли аскетизм и жёсткие порядки за деспотизм?
