Во время
рисования постоянно думала о своём проклятии и о том, как родителям тяжело со
мной было. Как плакала мама и злился отец. Иногда даже за ремень хватался,
чтобы выбить из меня слова.
- Зачем
придуряешься? – кричал, когда я в очередной раз отказывалась молитву вслух
читать. – Или ты решила против господа нашего пойти?
- Петь, не
надо, - хватала его мама за руки, пытаясь меня защитить. – Ты же слышал
батюшку. Он сказал, что у детей от испуга такое бывает.
- А ты не
вступайся за грешницу! – ярился отец и хлестал мать за непослушание. – Испуг не
может два года длиться. Это она специально на нервы нам действует! Сама от
господа отвернулась и нас за собой тянет!
Я пряталась
под стол и плакала. Но помнила про свой обет, данный всевышнему. Не должна я
его нарушать, иначе только хуже будет. И отчего-то родителям про него не
написала, не объяснила. Как будто перемкнуло меня.
- Машенька,
а ты не хочешь добавить ещё цветов? – интересуется Нина Олеговна.
Обвожу
несколько пятен чёрным, а потом немного добавляю синего. У мамы были очень
красивые глаза василькового цвета. Всегда о таких мечтала, но пошла внешностью
в батюшку. Только волосы да нос мамины достались.
- Хорошо, -
кивает психолог и протягивает мне новый листок. – А теперь нарисую, что ты
чувствуешь сейчас.
И сразу
перед глазами возникает Михаил в своих плюшевых тапках с ушами. От него тепло
исходит. Уверенно беру оранжевый карандаш и рисую большой яркий круг. Подумав,
обвожу его зелёным. Уверенность. Это раньше он меня пугал, но сейчас я чувствую
себя рядом с ним в безопасности, как на солнечной зелёной лужайке, что была у
нас рядом с домом. Он принял меня такую. Не настаивает на том, чтобы я
заговорила. Правда, лечит против моей воли, но так ему врач наказал.
Добавляю ещё
розового в рисунок. Это герань, которую он мне подарил. И красного – цвет моего
лица, когда Михаил меня за подглядыванием застукал. Угол закрашиваю серым – это
моя тоска по дому и родным. Она тонкими ниточками пронизывает весь рисунок.
- Очень
хорошо, - улыбается Нина Олеговна. – А оранжевый круг – это что?
«Михаил» -
пишу в блокноте.
- Он
хороший, верно? – интересуется мягко.
Киваю. Зачем
мне ей врать? Михаил и правда хороший. Носится со мной, заботится, подарки приносит.
А ещё он вяжет, и эта мысль вызывает улыбку.
- Тебе
хорошо в его доме?
Киваю. Да, я
привыкла за эти дни. И больше не боюсь. Только сейчас это осознаю.
- Это
замечательно, - впервые улыбается строгая Нина Олеговна. – Ты не против будешь,
если я к тебе ещё приду?
Мотаю
головой. Напряжение прошло. Я поняла, что психолог – это совсем нестрашно.
- Рада была
познакомиться, Машенька, - мягко говорит женщина и выходит.
На пороге
стоит Михаил. Взъерошенный, румяный. На бороде поблёскивают мелкие капельки
воды. Наверное, на улице снова пошёл снег.
Впервые на
мужчину другими глазами смотрю. Не со страхом, а иначе. Во мне женский интерес
просыпается. Невольно сравниваю его с парнями из нашего поселения. Он старше
них, наверное, лет на десять. Уже совсем мужчина. Притягательный. И глаза у
него красивые – почти синие как у мамы. Только серый оттенок льдистости
добавляет. Да и если рассудить совсем уж честно, то я таких привлекательных
мужчин ни разу в жизни не встречала.
Невольно
начинаю краской заливаться. Хорошо, что Нина Олеговна Михаила уводит, и мне
удаётся немного в себя прийти.
