Агнц гирей канул вниз по поручням.
* * *
Айрес остался сидеть, пытаясь вести вычисления. Через некоторое время он посмотрел вверх на иллюминатор. Его глаза расширились и почернели. Он встал. Прошагал по вычислительному отсеку и остановился, пристально глядя в иллюминатор. Можно было подумать, он слушает музыку. Его губы шевелились.
– Как там сказал капитан? Простоять пятнадцать минут или полчаса? Тоже мне… – Он преклонил колени, коснувшись ими пола. – Да я запросто покажу лучшее время, чем у капитана!
Благородная кровь. Благородный лейкоцит. Благородный Айрес.
Впереди возник Марс, а с ним и первая, по-настоящему мощная гравитационная сила с тех пор, как я покинула Землю, пролетев мимо Луны. Марс замаячил, словно бурое пятно запекшейся крови в пустоте. Масса есть половое влечение космоса, а тяготение – это страстное желание массы, гравитационное либидо гигантского тела – жажда любви ко всем более мелким телам, пересекающим его границы в космосе. Я слышала, как простой народец, обитающий внутри меня, сравнивает планету с пчелиной маткой. С наивысшим притяжением, которого жаждут все более мелкие притяжения и тела. Жестокая блудница, которая спаривается со всеми без разбору, толкая на погибель, пчеломатка, увлекает за собой весь рой. Вот и я теперь часть роя, первая среди многих, летящих следом за мной, предпочитающая зов одного тяготения другому.
Но яд оставался во мне. И не было способа сообщить об этом экипажу капитана Агнца. Время тикало на хронометрах приборной доски и пролетало величественно и незаметно в движении звезд.
Капитан Агнц спустился в машинное отделение, осмотрел мое сердце и вспомогательные двигатели. Он делал резкие замечания и отдавал отрывистые команды, пересыпая свою речь бранными словечками. Затем он вскарабкался по лестницам на камбуз, чего-нибудь перекусить.
Беллок и Ларион остались внизу.
– Первым делом, Беллок, ты проверил спасательные шлюпки?
– Да. Шлюпка номер 3. Я ее подготовил час назад.
– Хорошо. Теперь…
* * *
Кок поставил перед капитаном Агнцем суповую миску. Выпятив губы трубочкой, Агнц всунул в них ложечку и почмокал в знак одобрения.
– Кок?
– Да, сэр? – Кок вытер испачканные маслом руки большим полотенцем.
– Это ты изобрел гравитационную суповую миску и гравитационную ложку?
Кок поглядел на свои ступни.
– Я, сэр.
– Восхитительное изобретение, Кок. Я помню те времена, когда все жидкости на борту ракеты приходилось потягивать из бутылки с соской. Я чувствовал себя сопливым младенцем.
Кок хмыкнул, вернувшись к протиранию посуды.
– Корабельной гравитации не хватало, чтобы притягивать суп, тогда я на досуге придумал гравитационную ложку. Получилось.
Капитан ел молча. Спустя минуту он сказал:
– Наверное, я старею, Кок. Видно, я заболел.
– Капитан!
Агнц раздраженно помахал ложкой.
– Нет, ничего такого. Я хочу сказать, сегодня я что-то расчувствовался. Я чувствую себя… как бы это сказать? Черт возьми, не могу найти нужные слова. Почему ты решил лететь на боевом корабле, Кок?
Кок туго скрутил полотенце.
– У меня с марсианами кое-какие счеты. Три года назад они убили моих родителей.
– Ясно, – сказал капитан.
Беллок и Ларион находились внизу.
Кок посмотрел на своего командира, на его маленькое сосредоточенное коричневатое лицо, которому на вид можно было дать лет тридцать пять как, впрочем, и сорок, и пятьдесят.
Агнц метнул в него взгляд. Кок сглотнул слюну.
