Он скользнул взглядом по кителю Лимана, на котором еще не высохли бурые пятна, поморщился.
– Виноват. В такое время машину не заказать.
– Машину… Вы видели твой силуэт на рельсе четверть часа назад. Твой протест забавен, но не всегда уместен, – он постучал пальцем по часам на руке.
– В следующий раз помчусь как белка, – сказал Лиман.
Перфект взглянул на его трость и промолчал.
– Ладно, это легарий Ольбер настоял на твоем приходе. Понимаю, у вас там что-то личное, но слово легария – это слово легария.
– Что-нибудь серьезное? – Лиман кивнул в сторону дирижабля, закрывавшего половину неба. Сковывающие его тросы натянулись под порывами ветра.
– Скорее непонятное. А непонятное, знаешь ли, хуже всего.
Они подошли к людям у мостика. Легарий Ольбер не ответил на приветствие, только удовлетворенно хмыкнул, указав на часы. Огромные зеркальные очки скрывали большую часть его сухого лица. Он держал тонкогубый рот плотно закрытым, но в воздухе все равно держался тонкий винный запах. Констебль Новак едва заметно поклонился и улыбнувшись постучал пальцем по своей новенькой нашивке. Возможно, он менял их ежедневно и даже имел запасной комплект в офисе. Лиман поклонился в ответ. Невысокий незнакомый парень в сером мешковатом костюме протянул руку.
– Знакомься, Лекс. Наш гость – Хета.
– Хета Первый Рой, – добавил незнакомец и улыбнулся. – Прибыл на аэроплане около часа назад. Думаю, вы видели. Не могли не видеть.
– Не заметил, – Лиман пожал тонкую руку. Как и все жители города Жерло, Рой выглядел не слишком спортивно и показывал беспокойство нахождением вдали от привычных архивов и библиотечных залов. А вот на островном ланге они говорили практически без акцента, только непривычно долго думали над каждым словом.
Рой растерянно взглянул на префекта, но тот только пожал плечами.
– Александр Лиман, – представил он. – Констебль округа, который под нами и к западу отсюда. Лучший констебль города, как вы и просили, – издевки в голосе не заметить было невозможно. – Новак, пожалуйста, без обид.
Новак развел руками.
– Подпишусь под каждым словом. Каждому из нас еще предстоит поучиться у констебля, особенно безупречному стилю.
Лиман промолчал.
– Приступим, если вы не против, – отозвался легарий, надевая перчатки. – Я не против любезностей, но мы тут сегодня не за этим.
– Да, – спохватился префект, – пойдемте.
Он достал ключ и принялся открывать замки на цепях, перегораживающих проход на навесной мост.
Лиман взглянул вдаль под брюхо воздушного корабля. Над океаном бушевала гроза.
– Рейсовый дирижабль «Сома» запросил стыковку одиннадцать часов назад, но по данным диспетчера корабль должен был в это время находиться над проливом между Близнецами, что почти в пяти сотнях кватрумов отсюда. На запросы о причине смены курса корабль не отвечал, но продолжал просить стыковку. Диспетчер решил, что на борту чрезвычайная ситуация и разрешил направить судно к запасной мачте. Но воздушное судно, вопреки распоряжению диспетчера, бросило трос к центральному стыковочному узлу.
Лиман смотрел на покачивающийся светло-коричневый корпус, к которому вел мост.
– Спустя полчаса после стыковки, – продолжал префект, – ремонтная бригада поднялась на борт, поскольку по трапам никто не сходил.
– Полагаю, что корабль был пуст, – предположил Лиман. Истории о дирижаблях-призраках иногда появлялись дневных газетах, впрочем, о них быстро забывали. Лиман изредка предлагал штрафовать писак и макать их носом в чернила, но Арина только фыркала и принималась читать абсурдные заголовки вслух.
