Развалины зданий росли все выше с каждым километром пути. Следопыт уже не мог видеть Пустошь до самого горизонта, даже если забирался на остов высокой, метра в четыре, развалины – взор преграждали относительно сохранившиеся руины. Скорпион все еще плелся на запах паршивой псины, но уже больше по инерции, боясь остановиться и потерять нить поисков навсегда.
Они прошли мимо фабрики по производству чипсов. Затерянная в небольшом углублении в земле, она пережила оседание грунта и продолжала упаковывать воздух в пленку, печатать красочную этикетку и вышвыривать все это в мир. Содержание хрустящего снека в пачках оказалось даже ниже, чем в лучшие времена, – ровно ноль, зато без обмана. Железная дорога, по которой должен был поступать тофель, давно разрушилась, поэтому конвейер гнал порожняк. Миллионы пустых упаковок путешествовали по Пустоши, как перекати-поле, путались под ногами и резко хлопали, если на них наступить. Где-то вдали громоздилась фабрика одежды, заваленная этой самой одеждой, перерабатывала старые футболки в новые, а к западу целая цепь заводов выпускала никому не нужные пустые консервные банки. Все это следопыт знал по памяти, фиксировал на воображаемой карте в своей голове. Но на этом его знания заканчивались. Он еще никогда не уходил так далеко на юг.
После жаркого летнего перехода наступил новый вечер, и раскаленный воздух стал рассеивать обратно в космос накопленное за день тепло. Амдэ и Денди взмокли от долгого изнурительного похода, в основном, конечно, Амдэ, ведь скорпион привык жить в пустыне и тратил мало внутренних ресурсов. Однако мыслительные процессы и непривычно долгий для его размеров поход делали свое дело, выжигали влагу из крови, как солнце выжигает последние остатки человечности из обитателей Пустоши.
Ближе к полуночи следопыт и его питомец наткнулись на старый коллектор, не разрушившийся лишь потому, что в древности его закрывал огромный водоочистной завод. Теперь от завода остались неузнаваемые обломки.
Следопыт спрыгнул в яму и почувствовал холодную вязкость воды. Скорпион спустился за ним и нашел возвышение – парапет у стен коллектора, позволяющий ему не утонуть. На такой глубине даже луна и звезды ничем не могли помочь. Стояла кромешная темнота, никакого отраженного стенами света, ведь стены эти тоже оголодали и одичали, впитывали своей щербатой поверхностью каждый заблудившийся в ночи лучик. Хорошее и безопасное место, если залечь в пересохшей трубе. Следопыт включил поддульный фонарик и на свету вынул из рюкзака пустую консервную банку, зачерпнул в нее воду коллектора, доходившую ему до колен, и достал из кармана таблетку. Скорпион увидел это и спешно замотал головой, зацокал, не только клешнями, но и костлявыми ножками по каменному парапету: «Цок-цок-цок-цок».
– Знаю, это последняя таблетка, – сказал ему Амдэ. – Но без воды нам не сдюжить.
«Цок-цок-цок».
– Догоним мы эту псину. Все у меня под контролем.
Таблетка растворилась с шипением. Как могла, она очистила грязную воду в банке от паразитов, бактерий и радиации. Если тофель считался деликатесом, то таблетка сульфида пиридия – настоящей драгоценностью, но чего не сделаешь ради достижения цели. Они напились и легли спать.
На следующее утро погоня продолжилась. Следы собачьей мочи стали теплее, а экскременты выразительнее и пахучее – значит, до цели рукой подать. Будь у следопыта возможность посмотреть на все это с высоты, псина наверняка нашлась бы в какой-то сотне метров, но дурацкие развалины никому не нужного древнего города мешали что-либо найти.
