Читать онлайн Мелисса Шварц - Меланхолин. Стихи
Дизайнер обложки Мелисса Шварц
Иллюстратор Мелисса Шварц
Редактор Мелисса Шварц
Корректор Мелисса Шварц
Фотограф Мелисса Шварц
Фотограф Денис Лисейчиков
Фотограф Алесандр Кашталян
Фотограф Александер Вайгель
Фотограф Jens Haworka
© Мелисса Шварц, 2018
© Мелисса Шварц, дизайн обложки, 2018
© Мелисса Шварц, иллюстрации, 2018
© Мелисса Шварц, фотографии, 2018
© Денис Лисейчиков, фотографии, 2018
© Алесандр Кашталян, фотографии, 2018
© Александер Вайгель, фотографии, 2018
© Jens Haworka, фотографии, 2018
ISBN 978-5-4490-4128-9
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
часть первая
Мне мир привиделся иной…
Мне мир привиделся иной…
Янтарный свет глядел из окон,
Сквозь жалюзи и хрупкость стёкол
Он отражался и сверкал,
Искрясь в прозрачной тишине
Вина, застывшего на дне…
И шелест музыки далёкой
Печалью гладил отблеск дня,
Струной гитары вдаль маня
И в глубине дыханья песни
Гармонию тепла храня.
И дым сиреневый струился
По крышам маленьких домов,
Где запах их воздушных снов
Меж труб кирпичных притаился…
Тут звон часов, как лёд, разбился,
Воспоминания храня
О том приснившемся пейзаже,
Что так преследовал меня.
И я очнулась от виденья —
Передо мной был мир иной:
Под пылью бархатной и мглой
Предметы, словно привиденья,
Следили пристально за мной.
Вдали магнитофон играл,
И свет янтарный плыл из окон,
Сквозь жалюзи и хрупкость стёкол
Он отражался и сверкал
В туманной ауре зеркал,
Искрясь в прозрачной тишине
Лица, глядящего извне.
Катастрофически
Как же мало – катастрофически,
Мне тебя не хватает морально,
Мне живётся тобою – физически,
Без тебя я – не актуальна.
Без тебя не смешно – фактически,
Без тебя и под солнцем – туманно,
Не улыбчиво, скучно практически,
Без тебя – всё банально и странно.
Я стараюсь, клянусь, стратегически
Я учусь не думать печально.
Просто вместе? Катастрофически!
Я хочу обладать – персонально!
Кафе
Давай мы встретимся в кафе,
где булькает заварник чайный,
за столиком, что самый тайный,
а может – в старенькой софе
зарезервируем два места,
протёртые вельветом брюк…
Монет забросим пару штук, —
и автомат сыграет престо,
мы будем дружно подпевать,
закажем грог или глинтвейн,
себя почувствуем взрослей
и станем так – существовать.
Домой вернёмся вместе с ночью,
на цыпочках – по спальням – врозь,
друг другу преданы – насквозь,
мы разорвём табу все в клочья…
И снова встретимся в кафе,
где вдруг как гаркнет кофеварка,
а нам с тобою – жарко-жарко,
хоть уплетаем мы – парфе.
Не пропадай
Только ты больше не пропадай,
Как весной растворяется снег,
Свет дневной ускоряет свой бег
Ближе к сумеркам. Солнцем не тай,
Не гори звездой, чтоб чрез год
Вдруг упасть в галактики плен,
Стань началом, творцом, и тлен
Не коснулся б тебя, как нот
Меркнет звук в театре пустом,
Когда музыкой стала тишь,
Не исчезни, пока горишь,
Но сожги – ты вечным огнём,
Опали, поглоти, и – будь
Неизменным, как твердь земли,
Нерушимым, чтоб мы прошли
Рука об руку – весь наш путь.
Бронь на любовь
Без звонка придёшь, без звука,
Словно кот, скользнёшь под плед
И замрёшь. Лишь час – разлука.
Ощущалась – сотня лет.
Чуть коснусь тебя рукою,
Тихо улыбнусь глазам…
Разразится вдруг и взвоет
Не сезонная гроза.
Мои волосы погладишь,
Усмехнёшься громовым
Тем раскатам в снегопаде.
Сонно станет – нам двоим.
Но уснуть не даст погода,
До утра – вдвоём лежать…
Фантастична как природа!
Но реальна – благодать.
Сам, тайком, уйдёшь – за кофе.
Так не хочется вставать…
И не буду – вот твой профиль
Близко, рядом… Пусть кровать
Станет нам на сутки домом,
Ты возьмёшь себе отгул…
Притворимся, будто громом
Мы повержены. Всплакнул
На работе твой коллега…
Там какой-то гость, аврал.
Что поделать: гром со снегом
Нам любовь – бронировал!
Как долго строят города…
Как долго строят города,
Как медленно плывут закаты,
Как не спеша и чуть дрожа
Стремятся реки все куда-то…
Размеренно пыхтят часы,
И стрелки капают лениво,
И запах утренней росы
Уходит в день неторопливо…
И с остановками, ворча,
Чуть катится пустой автобус…
Как млеет толстая свеча…
Скрипит в библиотеке глобус.
И как мгновенно, словно сон,
Те пять минут прогрохотали,
Когда твой голос, тембр, тон
Воспоминаньем вечным стали.
Зимний вечер
Зимний вечер. Гляжу тебе вслед из окна.
Тонут свечи. В снегу остывает луна.
Взгляд не вечен: вот скрылся ты за стеной.
Следами отмечен – твой путь по дороге домой.
И холод греет, когда вспоминаю звонок.
Ванилью веет, ступаешь через порог.
В руках ромашки: разве возможно зимой?
Цветные чашки, и вечер тоже цветной.
Печенье пахнет. Неловко крошится халва.
Заварка чахнет, и вместо чая – слова.
Вдвоём в квартире. Десерт грустит на столе.
Ты – лучший в мире – в любви признаёшься мне.
За чудесами
Над домами, вверх ногами,
Без страховки, не страшась,
Люди шли за чудесами,
И кривляясь, и смеясь…
А внизу хихикнул город,
Вдруг надулся и всплакнул:
Не взлететь, увы, бетону,
Хоть все окна распахнул.
Больше некому работать,
Конец света в дверь: «Тук-тук».
Жизнь давно пора заштопать,
В бабушкин сложив сундук.
Шар летит на керосине
Над густым туманом трасс…
Мы герои, что в картине
Оживаем каждый час.
Чтобы глянуть из холста,
Перепрыгнуть край той рамки,
Вверх ногами – неспроста,
Сразу в шахматы – и в дамки.
И сбежать бы нам всем вместе,
От картины – влево, вправо,
Перепачканные лестью,
Но имеем же мы право
Над домами, вверх ногами,
Без страховки, не страшась,
Счастье догонять часами,
Крепко за руки держась.
Майский сад
Мне снился май, весна в цвету…
Но не цветам была я рада…
Ты написал «Уже иду!»,
Для счастья больше – и не надо.
Ты спал и видел яркий сад…
Ты в нём гулял – не маю рад,
А мне, пришедшей в звездопад,
В ленивый вечер, в мир цикад…
Мне снился май… Мне снился – ах!
Будильник, потерявший совесть,
Вдруг как вскричал: «Глянь, там, впотьмах,
Тебе судьба рисует повесть…»
В ней вместо мая – мюзик-холл
Вместо цикад – тут рок-н-ролл…
И света алый ореол
Вокруг тебя, – и сад отцвёл.
Он засмущался, что не смог
Быть краше, ярче, интересней…
В саду из сна – пятьсот дорог…
Но нам одну, чтоб безызвестней.
Чтоб не нашёл никто наш сад,
В котором рада я – ведь рад
И ты, когда назад нет врат,
Когда не спим – сто дней подряд.
Когда не снится май, но сон
В реальность нашу превратился…
Когда слова все – в унисон,
Ведь в мае ты в меня влюбился.
Пшеница
Я сижу обнажённая перед тобой,
Не стесняюсь и не робею.
Где-то там распахнулись окна гурьбой,
Но – твоим же теплом себя грею.
Я смотрю, обнажённая, прямо в глаза,
Не волнуюсь, не вертятся мысли…
На проспекте огнями блестит бирюза,
И сосульки под крышей повисли.
Я сижу обнажённая вместе с зимой,
Не прикрылась, бесстыжая, снегом.
Ты замёрз, словно лёд, ты любуешься мной.
Двое в мире, – и нет нам ковчега.
Мы сидим, как лианы. Мы между собой,
Перепутавшись, воздух надели…
Вместо солнца – нас небо накрыло грозой
В обнажённой земной цитадели.
Мы стоим – вот уж стен нет и дома вокруг,
Окна, двери, картины пропали.
Обнажённое время рисует нам круг,
Напоказ чтоб пред всеми предстали.
…Я сижу обнажённая перед толпой,
Я люблю тебя, нет – не робею.
Пусть осудит народ, громогласно. Нагой,
Родилась. И такой же истлею.
Я пшеницей взойду, в лугу золотом,
Может быть, ты сорвёшь молодую.
И тогда, обнажённым своим колоском
Нежно в шею тебя поцелую.
Одиночество
Одиночество – это дар.
Нет таких, кто посмел бы пнуть.
Нет иных, кто своё бы гнуть,
как им хочется, стал бы. Пар
от далёкого пульса труб
согревает морской песок.
Одиночество, как носок:
в нём и пол без заноз. Не груб
одиночеству кто-то там,
нет вокруг никого, всё – тишь.
Ни толпа, ни всего лишь мышь
не разделит день пополам,
не отнимет тоски кусок,
не возьмёт одеяла часть.
Одиночество – не напасть,
это – пьяный бордовый сок.
Очень вкусный, давай я дам!
Будем пить и дивиться дню,
а ночами – пойдём к огню…
Стоп, ошибка. По именам
не прошепчем, не позовём.
Одиночество? Фу! Пустяк.
Ну и пусть безо всех, хоть как…
Только, вроде, лучше – вдвоём.
Так кричит тишина…
Так кричит тишина…
Шелест судеб,
Шорох на крыше,
Лепет губ,
Стон объятий…
Ты слышишь?
Так кричит во тьме тишина.
Плач стекла,
У окна
Кто-то дышит.
И дождём
На песке
Голос вышит, —
Так зовёт тишина.
Звук унижен.
Молча лижет
Кошка руку.
На балконе бесстыжем
Тень любви, —
Ты обижен.
Так зовёт тебя тишина.
Уходи же.
Скажите мне, крыши…
Скажите мне, крыши, но только потише…
Любить тебя можно сильнее и выше?
Чтоб таинство чувств было там, где чуть сонно
Дымок из всех труб ползёт монотонно…
Скажите мне, окна, но только без звона…
Любить тебя можно пронзительным тоном?
Как в опере, громко, как меццо-сопрано,
Чтоб сила той песни взрывала все раны…
Скажи мне, мой город, ты был мне родимым,
Ты дал мне ту встречу – с необходимым…
Скажи, можно ли нам гулять снова рядом?
Брусчатку всех улиц испепелить взглядом…
Нам можно держаться не чуждо, а нежно?
Скажи мне, река. В одночасье безбрежный
Поток твой в любовь мою превратился…
Но Он почему в меня не влюбился?
Скажите мне, крыши, скажите, районы,
Ответь мне, метро, – спроси павильоны!
Весь мир – разреши, ну пожалуйста, слышишь?
Но стены молчат. Только крики мальчишек
Внизу, во дворах, в перекличке паролей…
Ребята, скажите, он мною доволен?
Вот вам сто монет – вы подслушайте только,
Он имя моё говорит? Пусть хоть сколько…
Пусть даже разок. Значит можно, простите?
Вы парня в пальто, да, брюнет, позовите…
Окликните, пусть обернётся, заметит
И, как в первый раз, – у Невы заприметит.
Скажите, в чём дело? Что было не так?
Опять обозналась – слепа, но пустяк.
Ведь в каждом прохожем – одна лишь картина:
Мы вместе, прижавшись. И пахнет рябина.
Меланхолин
1
Шёл человек. Стиль – чёрный драп. Один.
В сумерках шёл, через лес, мимо лощин,
Мимо корней, ухабов, мимо – битых машин…
Шёл – и вышел к мотелю. Буквы: «Меланхолин».
Номер дают – цвета кофе. Пыль от древних гардин.
В баре – тьма работяг. И горький дешёвый джин.
Мира триллеров – место. Покинуть – море причин.
Надо дождаться утра. И выпить «Меланхолин»…
2
…Ехал домой. Быстро. В модном авто – господин.
Мимо мелькнул – и сгинул – ряд бульварных осин.
Ночью туман проснулся. Вылез из всех глубин.
Ехавший чиркнул спичкой. На пачке: «Меланхолин».
Стук каблуков. Дороги. Модно блестит магазин.
Серый бетон – зеркальный – у высоченных домин.
Вывеска яркая где-то – «Масло для ваших турбин»…
Город укрыт – за закатом. Город Меланхолин.
3
Над городом тем уж ночь. Квартира. Кровать. Балдахин.
В квартире – звенит тишина. Ещё не приехал. Мужчин
Она не любила. Никак. Скорее – адреналин.
Луна приказала лежать. Но в мыслях – меланхолин.
И в старом, как мир, авто – исчезла. Жизнь – серпантин.
Они разминулись. Судьба. В миганьи каскадов витрин.
Звонок не открыл ему дверь. Не зная первопричин,
Опять закурив, мчит туда, где льётся «Меланхолин».
4
Серая морось лоснилась – вдоль тусклых лесных долин.
Тот, что в мотеле – уснул. И снился ему – мезонин.
Там томно красотка возилась – снимала свой кринолин…
Вороны глядели в окна. Подкрался меланхолин.
Сморил он усталостью леди – из сна, что любила сатин.
Куривший внезапно увидел – ораву встречных машин.
Хозяин мотеля – растяпа – в сарае разлил керосин.
На ткань из чёрного драпа – накапал – маланхолин.
5
Полиция всех обступила. Прям кадр для кинокартин:
Чуть дышит в траве сигарета. Пожёван, измят лимузин.
«Нет пульса, мне жаль. Загляделся.» Плечами пожал гражданин.
«А кто эта девушка, дальше? Где старый «Меланхолин».
Не по погоде одета. Легка. Молода. Без морщин.
К ней тот, что курил, не приехал. Теперь он лишь с небом – един.
Ей холодно. Хочется ужинать. Берёт в бардачке апельсин.
Как солнце, светятся дольки. На вкус же – меланхолин.
Похожие книги
