Справа от Кошки расположился смешной и чрезвычайно пухленького вида мальчик совершенно непонятного возраста и почему- то сидящий вверх ногами.
Какой смешной перевертыш, – подумала Девочка и тут же услышала звонким голоском:
– Я —Перевертыш! И все, что я вижу и делаю – все вверх ногами и задом наперед.
Едва только девочка успела рассмотреть этого необычного паренька, как ее внимание сразу же увлекла впечатляющая дама лет тридцати- сорока с красивым лицом, очень длинными темными и вьющимися волосами, украшенными с одной стороны цветком, а с другой ярким пером явно диковинной птицы и облаченная в ярко- изумрудное с красными кружевами платье, которое хоть и выглядело достаточно пестро, по мнению девочки, но чрезвычайно украшало эту удивительную женщину.
Дама необычайно легкой поступью вскочила со стула и, неожиданно закружившись в вальсе, растягивающим тоном заговорила:
– Я очень рада нашему знакомству, девочка. Можешь называть меня Люсиндой. Я все время танцую, даже когда грустно, и мне это никогда не надоедает. Мы очень тебя ждали, – и она расхохоталась и ускорилась в своем необычайно завораживающем вальсе, при этом подмигнув Мелинде.
– Кх-кх- услышала девочка и, подняв взгляд, увидела уже немолодого здоровяка.
– Разрешите представиться, меня зовут Рокки – Пекарь. Я могу слепить любую ватрушку, какую вам только заблагорассудится, – и он расплылся в широкой улыбке.– Мы так вас ждали, вся надежда только на вас, – с умиляющее-важным и вопрошающим видом добавил здоровяк.
Мелинда заметила, что Рокки обладал несвойственной для его возраста внешностью. Его особенно добрые глаза обрамляли густые рыжие брови, на румяных щеках виднелись ямочки, но больше всего девочку поразили его огромные и совершенно рыжие усы, торчащие в разные стороны, и явно часто и тщательно подстригаемые их владельцем, и растягивающиеся во время его добрейше-умиляющей ухмылки, которая довольно часто появлялась на его лице. Это еще больше подчеркивало добродушность и простоту Рокки.
– Ну что же, вполне подходящая и очень даже веселая компания, – заметила мысленно девочка и переглянулась с Люком.
– Но что за Тайну я должна разгадать? – размыщляла она.
– Это самая главная Тайна, – словно продолжила мысль девочки Матильда, медленно прохаживаясь по холлу.
– Знаешь ли, мир, из которого ты пришла, очень отличается от нашего. Здесь мы не знаем лжи, обмана и предательства- всего, что порождает злость, боль и ненависть, мы просто не умеем этого делать, мы умеем только любить и радоваться.
Но с недавних пор в нашем городе поселились боль, тоска и страх – все, что может лишить волшебства наш город. И вернуть все мы сможем, только разгадав эту Тайну. Надежда только на тебя, милая. Ты и есть та, которая ее разгадает.
И девочка тут же заметила в каждой паре глаз этой веселой компании бесконечную надежду и веру, которая будто окрылила ее. Она почувствовала какую- то новую невероятную силу внутри.
– Но почему именно я? – спросила девочка, одновременно недоумевая и радуясь в душе от внезапно появившегося в ее жизни приключения.
– У тебя доброе сердце, открытая душа и отважное сердце. Ты никогда не отчаиваешься, что очень важно, – ответила Матильда таким спокойно- равнодушным тоном, что можно было подумать, будто она описывает какой- то неодушевленный предмет, а не качества характера совсем еще маленькой девочки.
