– Проспись, дружище. – По-братски хлопнул меня по плечу бармен, закрывая дверь. – Надеюсь, ты завтра не вспомнишь ни этот день, ни свою Вэлери…
И дверь захлопнулась перед моим носом.
Вэлери? Неужели я болтал о ней? Точно! Вэлери! Я ведь собирался позвонить ей ещё там, в баре. Но мой телефон упрыгал куда-то. Я извлёк какой-то гортанный звук вперемежку с отрыжкой, но водитель лишь покачал головой на мои ужасные манеры.
– Телфон!
Пальцы нашли ручку и потянули на себя. Дверь приоткрылась, таксист закричал, а затем и я, ведь снаружи уже вовсю мелькал асфальт.
– Мать твою! Решил прогуляться? – Грубо отругал меня водитель, но не высадил за пьяные проделки. По виду, по крайней мере, тому двоящемуся виду, что открывался передо мной, парень-то этот матёрый, и я – не первый пропойца в его салоне. И даже не последний.
Я даже не почувствовал, как мы тронулись, но не стал просить водителя вернуться. Мало ли сколько мы проехали? Может, я уже на другом конце Чикаго или вовсе меня везут в лес, чтобы разделаться и запихать по пакетам. Но я настолько ненавидел себя и свою жизнь в этот момент, что сам бы помог раскрыть эти пакеты своему убийце, чтобы принести хоть какую-то пользу.
– А можшь дать пвзонить?
Мне отчаянно понадобилось поговорить с Вэлери. Высказать ей всё то, что наболело и всё то, что я не высказал в нашу последнюю встречу. Я ведь поступил как всегда: взорвался громом и молниями, нахлестал её новому типу по скулам, и сбежал куда подальше. Я всегда бегал от проблем, но теперь, с моим-то коленом, с пробежками придётся завязать. Да и бежать-то уже некуда.
Вернулся я в нашу квартиру за вещами, когда была уверен, что больше не столкнусь ни с любимой девушкой, ни с парнем, который эту любовь растоптал. Прямо на нашей кровати с простынями с пальмовыми листьями. Вэлери уходила из дома в девять, так что я подкатил свой пикап к дому ровно через минуту, а минут через десять уже выносил всё непосильно нажитое имущество прочь.
– Прости, чувак. – Поджал губы водитель. – Но я не доверю тебе свой телефон. Да и тебе сейчас бы отоспаться. Поверь, в таком состоянии лучше не звонить бывшим.
– Как ты догдался? М-м-м, ты экстраксанкс… экстрасенкс… экстра?
Язык выписывал кульбиты во рту, то и дело связываясь узлами. Да что ж за слово-то такое!
– Не мучайся. – Усмехнулся таксист, проникаясь ко мне всё большей симпатией. – Я не экстрасенс. Просто до такого состояния в четыре часа дня можно напиться лишь по двум причинам. Если ты узнал, что у тебя рак.
– Неа. – Мотнул я головой, отчего вестибулярный аппарат запустил болевую центрифугу в мозгах.
– Или если тебя бросила девушка.
Чертовски верно. Мой новый приятель попал точно в яблочко, вот только допустил промашку в одной малюсенькой мелочи. Меня бросили абсолютно все.
Остаток пути я пытался узнать улицы, но они размножались в глазах, так что я перестал вглядываться в дома, а просто откинулся на подголовник и двигался в одном ритме с такси. Ещё недавно Чикаго оставался для меня отправным пунктом на моём пути в высшую лигу хоккея. Не просто городом, скорее, трамплином, что отфутболил меня слишком высоко, туда, где я не удержался. Но теперь, вернувшись назад, упав и разбившись, даже опьяневшим разумом я понимал, что Чикаго – больше, чем трамплин или просто город. Когда-то здесь был мой дом. Здесь остались мои близкие. Где-то здесь похоронена моя мама. И когда-нибудь я верну себе всё то, что мне принадлежит по праву. А пока…
