Когда пианистка убедилась, что ДжонгХен крепко спит, она прекратила играть и устало посмотрела на молодого человека.
Прошло не более секунды, прежде чем он остался в комнате совершенно один. Комнату окутала мрачная тишина, и только сопение ДжонгХена разряжало эту ядовитую атмосферу.
Стало нестерпимо зябко, но кореец, облокотившийся на кофейный столик, тихо сопел и не чувствовал этого.
– ДжонгХен, проснись, – голос Арона вывел меня из красочного сновидения, заставляя вернуться в серую реальность. – ДжонгХен!
– Чего? – простонал я и разлепил сонные веки. – Я хочу спать.
– Ты сначала посмотри, где уснул! – возмутился Арон. – Просыпайся же!
Я резко распахнул глаза и стал оглядываться по сторонам. Меня окружали полки с книгами. Я сидел в библиотеке за деревянным квадратным столом. Ничего не понимая, я уставился на Арона. Парень стоял возле меня.
– Но я не тут засыпал, – сказал я и встал со стула, чувствуя, что моя поясница напоминает бетонную стену. Она застыла как цемент высокого класса. – Я заснул в комнате, где стоит фортепиано!
– Что? Какое еще фортепиано?
– Черное, – замешкался я, вспоминая его цвет. – Оно стоит в углу, в заброшенной комнате. Тут, на третьем этаже.
С минуту мы глупо смотрели друг другу в глаза. Арон явно не понимал, о чем я говорил.
– ДжонгХен, иди умывайся, а потом завтракать. Мэри уже накрыла на стол, – вздохнул Арон и пошел к двери. Напоследок он бросил: – Прошу не опаздывать, овсянка имеет неприятное свойство – остывать и застывать.
– Да, – на автомате ответил я и снова сел на стул. У меня вдруг подкосились колени.
Когда за Ароном захлопнулась дверь, я начал прокручивать в голове события прошлого вечера, вплоть до похода в библиотеку.
Окинув взглядом стол, я заметил на нем книгу, которую читал этой ночью. Я взял ее в руки, чтобы удостовериться в своей правоте. Да, книга мне не приснилась.
А что потом?
Сердце неприятно заныло, и я вспомнил удушающую мелодию, что поразила меня своим волшебным звучанием. Пережитые эмоции были еще свежи, поэтому мне удалось вспомнить все в мельчайших подробностях – белокурую девушку, черное фортепиано, облупившиеся стены комнаты, обветшалый косяк деревянной двери. Это был не сон! Это не могло мне присниться!
Резко поднявшись со стула, я захотел отыскать заветную комнату. Но когда я вышел в коридор и прикрыл за собой дверь библиотеки, увидел вдали прислугу. Молодая женщина в коричневом платье и чепчике протирала от пыли рамы картин. Пообещав себе, что найду комнату позже, я отправился в ванну чистить зубы и умываться.
На протяжении всего утра в моих ушах наперебой звучали мелодии, которые я слышал ночью.
– ДжонгХен, кого ты все время высматриваешь? – спросил у меня Арон, когда мы шли по коридору к парадной лестнице после сытного завтрака. – Мне кажется, или ты вглядываешься в лица каждой прислуге?
– А? – я не расслышал вопрос друга, задерживая внимание на проходящей мимо девушке. Блондинка смущенно опустила ресницы, когда я жадно впился в нее своим взглядом. В руках она несла пустой поднос. Видимо, относила завтрак Рональду. – Нет, ничего.
– Что, ничего?
– Прости, Арон, – я рассеянно посмотрел на друга. – Я не расслышал, что ты спросил.
– С тобой точно все в порядке? – обеспокоился друг. – Мне не нравится твое поведение. За завтраком ты был дерганый – вертел головой в разные стороны, оборачивался на каждый шорох. И сейчас ведешь себя не сказал бы, что адекватно. Тебе кто-то понравился? Ты кого-то ищешь?
