Еще долго после того, как моя песня закончилась, ноты продолжали кружиться в воздухе, как пылинки. Серебряные и золотые. Блестящие. Веселые. Обнадеживающие.
– Ты должна сыграть это своей маме, – сказала она.
Я напряглась. А если мама спросит, зачем я это написала? Я не готова к тому, что мои мечты будут уничтожены, словно пищевые отходы в нашем утилизаторе мусора.
– Спроси ее, что она чувствует, слушая эту музыку. Это может помочь тебе с текстом. – Линн взглянула на настенные часы, висящие над полками, которые прогибались под тяжестью папок с нотами и пыльными рядами CD-дисков. – Тебе лучше идти, пока Стеффи не заявилась сюда за тобой.
Я улыбнулась, потому что Стеффи делает так довольно часто. Мы с Линн теряемся в музыке и забываем, сколько времени прошло. Вот откуда часы. В первый год занятий в комнате часов не было. Стеффи прибила их к стене после моих неоднократных опозданий.
– Увидимся в следующую пятницу! – я схватила свою сумку и джинсовую куртку с софы и побежала вниз по лестнице.
Моя мама превратила их захламленный серый подвал в танцевальную студию, это был ее свадебный подарок для Линн и Стеффи. Она украсила стены зеркалами во весь рост, повесила тяжелые бежевые шторы, чтобы скрыть электропроводку и трубы, ввинтила в зеркало балетный станок и покрыла цементный пол деревянным ламинатом. Но освещение – то, что делает это место действительно впечатляющим: смесь больших, меняющих цвет огней сцены и крошечных прожекторов, рассеянных, как далекие созвездия.
– Я уж подумала, ты забыла обо мне, – сказала Стеффи, наклонившись к вытянутой ноге.
– Ни за что.
– Скиттлз тебя не утомила? – Она сняла ногу со станка.
– Она пыталась. Но только тебе это удается.
Ее большие темные глаза того же оттенка, что и ее спутанные волосы. Она прищурилась с усмешкой.
– Постарайся меня не убить, – добавила я.
Она засмеялась.
– Почему это? У тебя сегодня свидание?
– Да, – когда ее глаза загорелись интригой, я добавила: – С мамой и телевизором.
– Какая интересная жизнь.
Я знаю, что вечер пятницы может быть немного более захватывающим, но когда я стану популярной, то каждую пятницу, а то и каждый день буду в разъездах или на вечеринках. Эта мысль застала меня врасплох, и я кинула сумку и куртку на пол, а не на скамейку.
Где уверенность в себе, когда она так нужна?
8. Даже у адвокатов есть доски в Pinterest
Когда я пришла домой, мама сидела за круглым стеклянным столиком, потягивая вино и листая каталог с образцами тканей. Она провела пальцами по кусочку фиолетового шелка.
– Привет, детка. Как прошли твои уроки?
– Отлично. – Я достала из холодильника бутылку ледяной воды и подсела к ней. – Почему ты не сказала мне, что сын мистера Мэншена ходит в мою школу?
– Мистер Мэншен?
– Джефф Дилан.
– А… – Она провела кончиком пальца по ножке бокала. – Джефф не хотел, чтобы я говорила о его семье.
– Но почему? Он адвокат в шоу-бизнесе, а не кинозвезда.
– Разве это значит, что у него нет права на приватность?
Я нахмурилась.
– Я просто имела в виду, что было бы неплохо предупредить меня.
Мама вернулась к образцам ткани.
– Он представляет кого-нибудь известного в музыкальной индустрии? – выпалила я, прежде чем сделать глоток воды.
– Я не спрашивала.
– Держу пари, что представляет. – Учитывая его новый особняк, у него должно быть несколько серьезных тяжеловесов в списке клиентов.
– Энджи…
Хотя мама и не закончила фразу, это было необязательно. Я поняла ее, как и она меня, – она не хочет, чтобы я докучала ему или его сыну. Не то чтобы я собиралась. Даже при том, что это знакомство могло бы пригодиться, я предпочла бы сделать карьеру самостоятельно.
