Лариса Вадимовна не могла в принципе быть бедным человеком, но вид у неё всегда был затрапезный, а её привычка занимать у всех деньги и вовремя не возвращать, стала анекдотом. То, что она попивала, знали все, оттого организация сабантуйчиков и фуршетов было её любимым делом.
– Сейчас на сцену выйдет наша дорогая Лариса Вадимовна, защитница хилых, убогих, всяких уродов, – радостно аплодировала своей мудрости Сельпо Ивановна, главный специалист отдела культуры.
Затем выходила Воробьихина, произносила долгую речь не понятно о чем. В малом зале накрывались сколоченные из не струганных досок столы, на которых, как правило, выкладывались с просроченным сроком годности конфеты и пряники, доставленные из её собственного ларька.
За этот ларёк она однажды чуть не лишилась должности. Когда проходили реформы при перестройке, в магазинах не было никакой еды. Стала поступать гуманитарная помощь из-за границы. Тогда и возник ларёк, где эту гуманитарную помощь продавали малоимущим за очень даже приличную цену.
Как водится, написали жалобу президенту, он отфутболил её рассмотреть на месте. И она рассмотрела как надо.
Вот и теперь пенсионеры пытались разгрызть хоть что-нибудь из лакомств. Некоторым удавалось. Воробьихина змеиным взглядом сопровождала каждый взятый кусок, все время намекая на дверь. Как назло пенсионерам понравилось общаться друг с другом, и они не торопились.
– Выводи по одному, – шипела начальница подчиненной.
Столь же тактичная специалистка по культуре стала без лишних церемоний выпроваживать приглашенных. Едва закрылась дверь за последним, как Лариса Вадимовна и Сельпо Ивановна набросились на остатки пиршества, сгребая их в приготовленные сумки. На столе остался лишь один пряник с застрявшей в нем вставной челюстью. Похоже, именно из-за челюсти один вредный пенсионер все время пытался стащить этот пряник и упирался, хватаясь за стол и стулья, когда его выпроваживали с чаепития. Так уж оказалось, что на это лакомство одновременно легли руки организаторов пиршества, каждая норовила завладеть им.
– А не кажется ли вам, Сельпо Ивановна, что вы не соблюдаете субординацию? – упрекнула заместитель по социальным вопросам свою подчиненную.
– Я первая за него схватилась, – не уступала работница культуры.
Перетягивание пряника с зубами перешло уже в спортивное состязание: уступать никто не хотел. Воробьихина, женщина мощной комплекции, стала разжимать ладонь специалистки. Фигура Скриповкиной была в два раза меньше, тем не менее, она сопротивлялась. Чувствуя, что кусок вот-вот от нее уйдёт, стала пинать начальницу, которая рассвирепела и дала Сельпо Ивановне оплеуху, от которой у той посыпались искры из глаз.
– Ах, так! – заорала работница культуры, – и в прыжке сорвала парик с заместителя по социальным вопросам.
Началась настоящая драка, причем пряник попеременно переходил из рук в руки, скалясь зубами.
– Да пошла ты, старая кошелка! Я сноха бывшего мэра! – кричала Сельпо.
– А я его бывшая фаворитка! – аргументировала Воробьихина.
– Такое чмо – и фаворитка? – не могла поверить Скриповкина.
– На себя посмотри, тоже мне красавица! – разозлилась Лариса Вадимовна.
За дверью уже собралась толпа, наслаждаясь шоу. О том, что начальство бьётся за объедки ни для кого не было секретом. Интересно было, что во время драки скажут и кто победит. Вскоре дверь пинком открыла главный специалист по культуре, следом за ней неслась заместитель по социальным вопросам, поправляя на ходу порядком потрепанный парик.
