Людмила понравилась не сразу. Не подходила под видения «женщина для него».
«Старовата, закомплексована», – думал он, но потом, распознав её телесную неистраченность и душевную молодость, увлёкся. Когда же Людмила Алексеевна сдалась под настырными ухаживаниями и побывала у него дома, влюбился: не каждая молодая обладала таким гибким телом и шелковистой кожей.
Жениться. Не жениться. Такой вопрос не стоял. Зачем жениться, если есть всё и так. Но со старинным другом случился обширный инфаркт. Реанимация, ночные дежурства. Рядом жена заботливая, внимательная. Вот тогда Сергей Николаевич впервые и задумался: кто будет рядом, если, не дай Бог, случится беда. Страх заставил задуматься и оглядеться вокруг. Людмила на роль заботливой сиделки, причём пригодной и для других утех, подходила больше других.
* * *
Разговор с дочерью Людмила Алексеевна всё откладывала и откладывала. Сергей настаивал и почти требовал:
– Я, конечно, всё понимаю, но сколько можно? Понятно, когда мужик не хочет жениться, тут наоборот. Подумай. Вдруг мне надоест ждать. Не пугаю. Просто люблю тебя и хочу каждый день просыпаться в одной постели с любимой женщиной. Подумай. Сколько нам ещё осталось? Обещай, сегодня же переговоришь с дочерью.
В субботу Людмила Алексеевна встала пораньше, за окном зимне-весеннее снежно-дождливое утро. Неумытое после длительного отпуска солнышко выглянуло и быстро спряталось за кудрявые облака досыпать… или наводить красоту, чтобы вскорости предстать перед заждавшейся природой во всю неуёмную весеннюю мощь.
Тихий провинциальный городок, как и солнышко, не спешил просыпаться. Людмила Алексеевна любила свой город. Когда-то она безутешно плакала, узнав, что муж распределился в заштатный населённый пункт, а так хотелось остаться в Москве. Но тяжело сойдя с поезда (ждала ребёнка), вдохнула неопределённых ароматов воздух, окинула взглядом привокзальные строения в липовом убранстве и поняла: городок станет родным. Так и случилось. Доброжелательный, несуетливый и по-деревенски вежливый, где каждый житель хотя бы кивком поприветствует тебя, гостеприимно принял молодых специалистов в семью и стал домом, где жить легко и уютно.
Людмила выпила кофе, приготовила завтрак и стала ждать пробуждения дочери.
Непричёсанная, в старой короткой ночной рубашке Надя ворвалась на кухню:
– Чем так здорово пахнет? Ватрушки?! Ура, вкуснятина!
Дом наполнился шумом, смехом, плеском воды.
Геркулесовая каша съедена с мученической гримасой. Когда в руках оказалась ватрушка, Надя повеселела и, запивая «вкуснятину» молоком, стала рассказывать школьные новости. Мама вчера пришла поздно, почему-то всё чаще задерживаясь на работе, и Надя не успела рассказать: Димка Полянов пробрался в учительскую…
Людмила Алексеевна, поглощённая своими переживаниями, дочь почти не слушала.
– Надя, мне нужно поговорить с тобой, – выдавила она и не услышала своего голоса.
Надя продолжала рассказывать:
– Его застал учитель физкультуры. Представляешь. Димка обалдел. Теперь ему грозит отчисление…
Тогда Людмила Алексеевна вытолкнула из себя с силой:
– Надежда, мне нужно поговорить с тобой.
– Мам, ты чего, – Надя смотрела на мать. – Ты чего так кричишь?
– Говорю: мне нужно поговорить с тобой, а ты всё болтаешь и болтаешь, не даёшь слово вставить.
Надя опешила, мама никогда так не разговаривала, она последнее время стала другой.
– Помнишь, к нам приходил Сергей Николаевич?
