Меня не видно изнутри - страница 98

Марго не говорила, что у них была собака.

Стенку стеллажа обклеили рисунками с зомби, постерами компьютерных игр и ретрофильмов. Север упомянул, что эта коллекция – дело рук Фрэдди. А фотографии, кажется, развесила Марго. Слишком похоже на сериалы о подростках. Она любит, чтобы всё как в кино.

Достав из стеллажа стопку пледов, Север выпрямился во весь рост и живописно треснулся макушкой о ветку – талисманы со звоном закачались в луче фонарика. Чертыхнувшись, Север резким ударом сбил пару побрякушек и с шипением почесал голову. Судя по шраму вместо пробора в его волосах, такое случалось часто.

Север пропустил мимо ушей мой сочувственный возглас, сгрёб своими ручищами ещё что-то со стеллажа и принялся наполнять огромную корзину, привязанную кручёной верёвкой к перилам. Вместе с пледами, чайником, кружками и фонариками там оказались несколько цветных дождевиков в силиконовых чехлах, две стопочки стикеров, дешёвые шариковые ручки, и поверх всего – плоские квадратные подушки в клеточку.

– А подушки зачем? – спросила я.

– Вот просидишь на бревне пять часов, так не будешь задавать глупых вопросов, – буркнул Север и, крепко держа верёвку обеими руками, принялся опускать добычу вниз.

Так и не обогнав корзину, цепляясь за балки, я осторожно спустилась по лестнице. Марк на корточках разводил огонь. Кострище устроили на прогалине среди больших поваленных брёвен с вырезанными сидениями. Фрэдди раскладывал по ним подушки.

Полулёжа на одном из брёвен, не в силах пошевелить ни рукой, ни ногой после смены, Ди читала «Коллекционер» Фаулза. Она сдвинулась только для того, чтобы Фрэдди мог подложить подушку. Вероника нетерпеливо рылась в сумках с продуктами в поисках маршмеллоу, а Рем сновал рядом, сопровождая её действия несуразным возгласами. Вскоре показался Север. Он бросил Фрэдди рулон фольги – тот ловко поймал свёрток и стал быстро заворачивать в фольгу клубни мытого картофеля. У него это выходило так ладно, что я постеснялась помогать – мешать не хотела – и прошлась по округе, осматриваясь.

Марго и Шейла о чём-то перешёптывались в стороне, уставившись друг на друга как на дебатах. Похоже, разговор не был приятным. Может, Марго нужна моя помощь? Я подошла ближе, надеясь, что меня не прогонят. Они не были против.

– В чём дело?

Прежде чем Марго успела ответить, Шейла заговорщически понизила голос:

– Северу нравится Диана. У меня есть план, как ему помочь.

– А как ты это выяснила?

– Я ещё не выяснила. Но мы выясним сегодня.

– Тогда зачем им помогать?

Марго положила руку мне на плечо, останавливая. Мимо прошлёпал Марк с ветчиной и сыром, не забыв по пути одарить Шейлу плотоядным взглядом. Она подмигнула Марку и, вернувшись к разговору, важно процитировала Достоевского:

– Никто не сделает первый шаг, потому что каждый думает, что это не взаимно.

– Шейла, ты тоже любишь литературу?

– Цитаты люблю.

– Может, не будем вмешиваться? – голос Марго приобрёл несвойственный нажим.

– А что, у тебя есть аргументы против?

– Я чего-то не знаю? – меня тревожило их противостояние.

Марго и Шейла – обе – повернулись ко мне: две горгоны за игрой в гляделки.

– Молчу-молчу.

– Всё нормально. Я просто не люблю сводников, – заметила Марго.

– Только скажи, что тебя это расстраивает – и я мигом перестану.

Шейла приподняла уголки губ. Не было в этом никакой наглости – сплошное очарование. Шкодливость в ней так и искрилась. Киндер-сюрприз во плоти. Сахар с перцем. Солнечный зайчик летним утром. Вот такая она была. Я всё пыталась угадать, чего же хочет Шейла. Почему Марго не может пойти ей навстречу? Почему бы ей не сказать прямо, что не так?