– Хочешь в этом убедиться – иди на занятия, – и дверь распахнулась перед нею.
* * *
Три позорных урока прошли в полной тишине. Она спиной ощущала на себе взгляды одноклассников, слышала их злобное перешёптывание. Изредка в неё врезались кое-как скомканные бумажные шарики, но Мелисса не торопилась их разворачивать. И так понятно, что там будет. Очередная ерунда вроде «Эй, Эстелл, а ты долго собралась учиться в нашей школе? Мы-то думали, что тебя уже выгнали! Знаешь, без тебя здесь станет гораздо лучше и чище». Девочка отпихивала записки в сторону.
«Пусть пишут, сколько им влезет. Это значит, ячто я выше ниъ, раз не опускаюсь до такого уровня.
Но ведь я – жертва, а они – охотники.
Или всё-таки наоборот? Они же просто надо мной издеваются!»
Все те годы, что Мелисса провела в школе, ни одного друга, даже нейтрально настроенного незнакомца, на горизонте у неё не показалось.
«Эй, – возмутился внутренний голос, – Эстеллы и Смирзесы себя так не ведут! Они всегда дают сдачи! Твой папа прославился тем, что в двенадцать лет не побоялся ударить по лицу выпускника, придиравшегося к нему без повода! Учителя всё время твердят, что ты пошла в своего отца; так не значит ли это, что пора бы уже сделать сходство не просто очевидным, а поразительным?»
Прозвенел звонок. Наступал час обеда. Школьники собрались в буфете или в столовой, те из них, кто жил на соседних улицах, поспешили домой. Одна Мелисса, как обычно, осталась одна на ступеньках возле главного входа. Впереди безрадостно маячили ещё шестьдесят минут беспросветной тоски и серой скуки, стопки учебников и надоевшие рожи одноклассников.
«И почему мне нельзя учиться в элитном пансионе в Хэмптшиде? – задумчиво спросила себя она, присаживаясь на ступеньки и крепко зажмуриваясь. – Прав был дядя – лучшим решением было бы уехать в другой город. Зря я с ним не согласилась. В Хэмптшиде хотя бы спокойно, тихо… только слишком далеко от дома».
– Скучаешь, Эстелл?
– Пит, а ты настолько тупой, что сам этого не замечаешь? – поразилась она.
Прыщавое лицо старшеклассника Питера Эндерсона, единственного, кто хотя бы не ржал во время её коллективной травли, тут же угрюмо перекосило.
– Я просто спросил… Что вы за чудовища инопланетные?
– Кто – «вы»? – мрачно спросила Мелисса.
Эндерсон моментально ответил, будто ответ давно вертелся у него на языке:
– Девчонки. Настоящие дети внеземного разума. Кто вас поймёт, а? У вас вечно что-то не так, даже если всё идёт отлично.
– Тебя бросила твоя очередная девушка, – догадалась Мелисса. – И как её звали, я уже забыла? Памела, что ли?
– Пайпер, – поправил её Питер. – И это не она меня бросила, а я – её.
– Если ты это сам сделал, зачем тогда убиваешься? – искренне удивилась девочка.
Эндерсон пожал плечами и присел на ступеньки рядом:
– Сказать честно? Я не знаю. Просто проявил мужскую гордость и сделал это раньше неё. Если бы она бросила меня первой, все стали бы говорить с её подачки, что я – слабак.
– Ох, как же всё это трудно! – саркастически хмыкнула Мелисса. – Неужели в ваших отношениях действительно так тяжело выжить и не сойти с ума? Если ты фактически воюешь с Пайпер, это значит, что она тебе не подходит. Зачем ты что-то начинал, если не видел с ней будущего?
– Ты такая маленькая, что не поймёшь, – Эндерсон закинул ногу на ногу и выудил из кармана сигарету.
Мелисса грозно взглянула на него и изогнула бровь:
