Выражение лица шейха мгновенно преображается, становясь жестким.
– За внимание и благосклонность твоего господина, – чеканит он. – По-хорошему, тебя стоит наказать за подобную дерзость. Но так и быть – в качестве исключения для начала я покажу тебе это со стороны.
– Что это значит? – настороженно спрашиваю, делая шаг назад, испугавшись, что Амин возьмет меня силой.
Он же, напротив, отходит к окну и как-то довольно легко открывает замок на створках. Распахивает те и оборачивается ко мне.
– Подойди, Руслана.
– Зачем? – подозрительно спрашиваю.
– Боишься? – усмехается мужчина. – А казалась такой смелой и дерзкой. Неужели все это была лишь показуха?
Он делает приглашающий жест, и я очень осторожно подхожу к окну с другой стороны, при этом стараясь держаться подальше от Амина.
– Посмотри, – приказывает он. – Посмотри внимательно, Руслана.
В его тоне слышатся сталь и холод. И я не сопротивляюсь, поворачиваюсь к окну, чтобы увидеть огромную площадь, на которой стоят три небольших помоста со столбами.
И, кажется, к каждому из них кто-то привязан…
Во рту резко пересыхает. Невольно подхожу ближе, чтобы рассмотреть происходящее.
На улице ярко светит солнце – похоже, сейчас полдень, а может, даже часа три дня. И скорее всего, дикая жара. А трое несчастных стоят, опустив голову, словно у них нет больше сил. И если бы не цепи, которыми их приковали…
В горле появляется ком, а по спине пробегает мороз.
– Вот что бывает с теми, кто меня расстраивает, пташка, – хрипло шепчет Амин, оказываясь позади меня.
Дергаюсь, но его руки ложатся на плечи и жестко фиксируют меня.
– Посмотри и запомни этот урок.
– За что такая жестокость? – задушенно спрашиваю, жмурясь.
– Смотри, Руслана, – чеканит он. – И сделай правильный выбор в следующий раз, когда я тебе его предоставлю.
– Это бесчеловечно, – шепчу в ужасе. Чем больше я вглядываюсь в несчастных на площади, тем больше мне кажется, что это девушки. – За что?
– За то, что ослушались моего слова, – безжалостно отвечает Амин. – Палящее солнце очень жестоко к нежной коже. Подумай над этим, пташка.
Момент, когда шейх отпускает меня и покидает комнату, я упускаю. Кажется, я вся парализована той картиной, что мне продемонстрировали.
Всхлипнув, закрываю рот ладонью, оседаю на пол и тихо плачу.
Я надеялась достучаться до этого зверя? Какая же я дура! Ну, вот зачем я тогда вышла в коридор? Зачем попалась ему на глаза? И как мне теперь вырваться из этой клетки, куда он посадил меня?
Прыгать из окна – не вариант. Это дорога в один конец, а жить я хочу.
Тогда как быть?
Обдумать я не успеваю – дверь снова открывается, и я, быстро утерев слезы, оборачиваюсь. Но теперь это не Амин, а незнакомая женщина лет сорока.
Она окидывает меня придирчивым взглядом. А затем командует:
– Раздевайся, и в ванную!
– Что? Да с чего мне…
– Господин пожелал видеть тебя на ужине.
– А вы, вообще, кто?
Я так теряюсь от заявления дамочки, что начинаю грубить в ответ. Та смеряет меня взглядом, полным неприязни.
– Меня зовут Латифа. И я главная в верхнем гареме.
– Верхнем? – изумляюсь я. – А что, еще есть и нижний?
Женщина недовольно поджимает губы. Качает головой и тихо цокает языком.
– Намучается господин с тобой.
– Так пусть отпустит! Я сюда, вообще-то, не просилась.
В ответ получаю еще один осуждающий взгляд.
– Другая бы радовалась на твоем месте – только приехала, а сразу попала в лучшие покои.
