Читать онлайн Егор Захаренко - Поколение бездарности

Поколение бездарности

В Москве, на улице Маршала Новикова дом 1, в начале две тысячи девятнадцатого года жила компания ребят.

Спустя годы я сам удивляюсь, как мы все там поместились. Семь человек живет в трехкомнатной квартире на втором этаже. За те три года, что мы там жили с нами случалось уйма проблем. Порой казалось, что выхода из путаниц нет. Словно снежный ком каждый житель квартиры приносил с собой все новые и новые неразрешимые дилеммы. Не так часто они касались каждого из нас, однако всегда кто-то да впутает другого.

За все эти годы я многое обдумывал и во многом сомневался. Приходилось принимать тяжелые решения, однако никогда я не думал о смене квартиры. Разглядывая сейчас старые фотографии кухни, ванны или комнат я задаюсь вопросом – как мы могли там вообще жить? Однако тогда нас это мало волновало. Несмотря на всю тесноту у нас всегда было свободное место.

Немного обрисую нашу квартиру в деталях. Сразу надо сказать, что главной «изюминкой» интерьера были облезлые обои болотного цвета. Елена несколько раз пыталась их перекрасить, но дело ее принесло успеха. После себя она оставила только два жирных белых квадрата в коридоре. Когда я съезжал из квартиры, то квадраты уже начали трескаться. Поэтому если сейчас еще кто-то и живет в той квартире, то мне страшно представить, как эти квадраты выглядят теперь.

Квартиру нам сдавал дядя Ани – дядя Альберт. Сказал, что хотел ее отреставрировать, но закончились деньги и в нынешнем состоянии ее снимать никто не хочет. Для друзей Ани он готов был сделать скидку и сдавать квартиру за 120 000 рублей. Так как вскоре выяснилось, что квартира дядю Альберта не особо то и интересовала, то в ней спокойно могло проживать семь человек и происходит внутри могло что угодно. Чтобы бы поняли масштаб всей ситуации – мы однажды случайно разбили окно. На улице стоял мороз, а денег на новое стекло ни у кого не было. Аня переживала, что же скажет дядя Альберт, когда узнает. А сказал он так:

– Если сами не справитесь, что через пару дней приедет мой знакомый – он вам новое окно поставит. А пока, чтобы не дуло, закройте окно матрасом.

Никаких штрафов или выплат не последовало. Тогда мы и поняли, что с квартирой можно делать что угодно.

Итак, сама квартира. Зайдя внутрь перед вами расстилается коридор. С левой стороны две двери, с правой три. В конце коридора находилась кухня. Дверь в кухню оторвали в первый день приезда. В коридоре стояло несколько шкафов, чье предназначение для меня остается загадкой до сих пор. Внутри них был столько хлама, что, убрав туда куртку, можно было ее больше не увидеть. А если и получится достать её обратно, то её вы уже не узнаете. Возле самой входной двери стояла старая скамейка. Из нее торчало пара шляпок гвоздей и куча иголок. Однажды я так неудачно сел, что порвал брюки.

Ближайшей ко входу была дверь справа – комната Луки и Ани. Ребята встречались на тот момент всего месяца три. И это не было для них решением съехаться. Аня рассказала о квартире Луке, Лука мне, а я Марку. Так всего за неделю мы собрали остальных. Все из нас устали от жизни с родителями. Ни у кого не было тяжелого детства, отца тирана или мамы истерички. Просто так бывает с возрастом. Заканчиваешь институт, ищешь работу, снимаешь квартиру… Съезжая от них я разрывался от мысли: я делаю это, потому что так надо или потому что хочу им что-то доказать? До сих пор не знаю правильного ответа. Возможно, ответ и вовсе совсем другой, но я не жалею ни о чем.

Когда началось разделений комнат, то возникла небольшая проблема. Лука заявил, что будет спать в отдельной комнате вместе с Аней. На вопрос почему, он отвечал:

– Потому что мы встречаемся. Мы спим вместе, поэтому и отдельно.

Хотя я был крайне возмущен, но ответить ничего не смог. Это была крайне щепетильная и отчасти интимная тема, поэтому комнату им отдали без вопросов. И того без них у нас оставалось еще пятеро людей и еще две комнаты. Вторая комната была отдана Елене и Люси, так как они были девочками. А я, Марк и Яков потеснились в последней комнате.

Возмущал меня только тот факт, что из семи людей в квартире пришлось только нам троим. Пока у остальных был сосед по комнате, у меня их было сразу два. Притащив от родителей стол, стулья и шкаф, мы столкнулись с другой проблемой. Напротив двери, возле окна, стояла два стола, с обеих сторон подпертый шкафами. Возле шкафов валялись гантели и гири Марка, а на столе взгромоздился компьютер Яков и его умные книжки. Слева и справа от входа стояли кровати. Но их было всего лишь две. Третью кровать ставить было некуда. На предложения Якова поставить кровать в коридоре, Марк предложил ему самому там и спать. Решение предложил Лука:

– Постелите матрас. Матрас легко перепрыгнуть, в отличие от кровати.

Так мы и поступили. Между двух кроватей был брошен матрас. Если бы вы ночью тихо заглянули к нам в комнату, то увидели бы нас троих, лежащих головой в одну сторону, при этом один из нас был еще и на полу, на ужасно тонком матрасе.

Было решено, что каждую неделю будем меняться. И того получалось, что одну неделю ты спишь на кровати, одну на матрасе и затем еще две на кровати. План был бы шикарнее, если бы его все выполняли. Однако Марк отказывался отдавать свою кровать, а Яков засыпал еще до того, как я приходил домой. Поэтому первое время матрас всецело принадлежал мне одному.

В комнату девочек нас почти не пускали. Выходя, они всегда закрывали дверь за собой. В тех редких воспоминаниях, что у меня остались можно увидеть две королевского вида кровати, кучу одежды, висевшей на вбитых в стену гвоздях и несколько горшков с растениями. Еще почему-то у них в комнате висело баскетбольное кольцо, но я никак не могу вспомнить, когда они его притащили.

Напротив их комнаты было еще две двери: туалет и ванная. Помещение туалета было настолько маленьким, что если, сидя на унитазе тебе приходилось обернуться за туалетной бумагой, то ты бы обязательно ударился локтем о стену.

И, наконец, кухня. В основном мы все сидели там. На кухне было большое окно с большим подоконником. У меня осталась фотография, поэтому я могу детально вспомнить её. Стол стоял посередине, весь в царапинах и крошках, у стены находились тумбочки, рядом с раковиной стояла газовая плита. Почти у самого окна находился холодильник. Несмотря на количество людей в квартире, в холодильнике всегда было очень пусто. Учитывая, как плохо мы следили за порядком и как часто выносили мусор, я удивлен, что у нас ни разу не завелись тараканы.

Кран на кухне был соединен с краном в душе, поэтому если кто-то принимал ванну, а в этот момент на кухне включалась вода, то на всю квартиру разносились дикий визги вперемешку с матом.

Про саму ванну говорить особо нечего. Комната была небольшая. Прямо напротив двери стояла ванна с поднятым душем. Занавеска была самодельная, собрана из четырех или пяти других занавесок. У стены висело зеркало настолько низко, что Марку, чтобы заглянуть себе в глаза, приходилось наклоняться.

Пожалуй, главным недостатком квартиры было отсутствие посудомойки и стиральной машины. Если с посудой дела обстояли еще более-менее – было составлено расписание, которое, опять же, не то чтобы сильно соблюдали, однако теперь в конфликт уже были втянуты все – то без стиральной машины жилось довольно плохо. В ване стояла корзина, куда мы все складывали грязное белье. Не знаю зачем мы это делали. Может мы надеялись, что кто-нибудь очень ответственный возьмет и постирает все вещи, а может некоторые из нас даже не догадывались, что стиральной машины в доме нет. В любом случае, если у тебя заканчивались вещи, то ты мог взять вещи соседа. Если же вам обоим больше не во что одеться, то кто-то один идет и стирает свои вещи.

Стирать вещи надо было осторожно. Надо было подгадать момент, когда часть людей не будет дома, а вторая часть будет слишком занята, чтобы потревожить тебя. Возможно, вы бы спросили меня, будя я перед вами: «Тебе что, сложно было постирать вещи остальных?» Отвечу вам так: «Да».

После долгой жизни вместе ты понимаешь одно единственной негласное правило – каждый сам за себя. За все годы я помню только, чтобы Елена пару раз постирала вещи остальных. Это был единичный случай. Все же остальные даже пальцем не пошевелили бы, чтобы сделать что-то для другого. И я их не осуждаю, я точно такой же. Если Лука проснулся раньше остальных, пошел завтракать и понял, что холодильник пустой, то он шел в магазин и приносил всего два сэндвича – себе и Ане. Если все вешалки были заняты, то Марк спокойно мог сбросить чьи-то вещи в общую кучу на полу и повесить свою рубашку. Туалетная бумага закончилась? Никто тебе об этом не скажет.

Однако, нужно понимать очень тонкую грань. Лука купил только два сэндвича, и ему никто ничего не сказал. Но если бы кто-то проснулся и попросил принести еще один сэндвич, а Лука бы не принес, тогда безусловно был бы скандал. Кто-то решил помыть себе чашку для чая? Попроси его, тогда помоют и тебе. Именно из-за этого стирка белья была таким опасным делом. Если ты решишь постирать себе футболку на завтрашнее свидание, то к тебе прибегут остальные шестеро и назовут тысячи причин, почему ты должен помыть еще что-то за них, но они сами прямо сейчас этого сделать не могут. Поэтому нужно было это делать осторожно и максимально тихо.

Перечитав последние два абзаца, может сложиться впечатление, что все были озлоблены друг на друга, но это не так. Нам нравилось жить всем вместе. Безусловно у всех свои причуды и порой тяжело мириться с причудами других, однако мы были молоды и полны сил. По крайней мере некоторые из нас. Спустя годы я люблю вспоминать причудливые истории, которые произошли с нами. Люблю вспомнить то время и те свои мечты, которым не дано было осуществиться. А в той квартире фантазий о будущем было бесконечно много.

Несмотря на то, что еще пять минут назад мы были детьми, мы уже должны были играть по правилам взрослых. 120 000 рублей в месяц за квартиру для безработных студентов довольно много. Не стоит еще забывать, что нам еще необходимо было питаться, оплачивать интернет и веселиться. У нас у всех были вредные привычки, которым мы еще потакали, так как были детьми. За первые месяцы жизни в квартире в нашем организме было больше алкоголя, чем воды. Со временем мы поняли, что так вечно жить нельзя, однако вечера в барах и непонятных клубах никто не отменял. Чтобы оплачивать такой образ жизни, нам необходима была работа. А работать никто не хотел.

Мы были мечтателями. Мечтателями, которым лень было встать с дивана. Мы ждали знаков с неба, подвернувшейся удачи или просто нужного стечения обстоятельств. Все хотели быть великими, но совершать для этого великих дел никто не хотел. Слабые попытки в нужном направлении уже вызывали уважения. Каждый гордился своим маленьким шагом, даже если после него ты опять делать три шага назад.

Возможно, именно наши мечты останавливали нас, не давали нам двигаться дальше. Устроиться на нормальную работу означала, что ты больше никогда не сможешь быть тем, кем хотел. Поэтому каждый нас шатался от подработок до займов, затем от займов до мелкой работенки и потом опять все сначала.

Некоторые месяцы были особенно тяжелыми. Жить впроголодь, чтобы оплатить квартиру, копить-копить, а потом спустить все в одну ночь, чтобы потом пахать неделю без нас. Что-то в этом было, свой шарм, однако, вечно так продолжаться не могло. Именно из-за таких моих мыслей мы все рассорились и разошлись. Я часто повторяю себе, что это случилось бы и без меня. Что я ни в чем не виноват, но откуда мы знаем, что было бы иначе. Прошлое уже не изменить.