«Почему после еды так хочется курить?» Она всегда задавала себе этот вопрос после обеда, спускаясь по бетонным ступенькам на первый этаж. Сколько она курила уже? Десять лет? Двенадцать? Она не помнила. Помнила лишь, что попробовала первый раз, будучи еще школьницей. Возраст, когда нужно самоутвердиться перед сверстниками, показать, что ты уже не маленькая глупенькая девочка. Так это и пошло. Нет, она не выкуривала по пачке в день, ее пальцы и волосы не были пропитаны насквозь запахом никотина, лицо и зубы имели вполне здоровый вид и цвет. Но, тем не менее, она была пленником этой пагубной привычки, как и большинство ее коллег. И в основном это были женщины. Поэтому на заднем дворе пятиэтажки, в которой находился их офис, и которая предназначалась как курилка на свежем воздухе, в обеденный перерыв всегда было людно. Кто-то курил в одиночестве, разговаривая по телефону или же просто погруженный в свои мысли, кто-то сбивался в группы, от которых доносились женское хихиканье и мужские споры. Но сегодня, открыв тоненькую дверь служебного входа, Таня очень удивилась, когда не обнаружила там никого, кроме пары голубей, безжалостно терзавших хлебную корку. Вероятно, коллеги решили занять время отдыха более полезным делом, играя в компьютерные игры или просто зависнув в соцсетях. Вытащив из кармана пальто пачку сигарет, она очень удивилась, что та оказалась запакованной. Обычно если она покупала новую пачку, то открывала ее сразу, независимо собиралась она сейчас курить или нет. «Странно…» – подумала она, срывая шуршащую обертку и вытаскивая фольгу. Она сунула сигарету в рот и крутанула большим пальцем колесико зажигалки. Неожиданно в нос ударил отвратительно едкий запах гари, от которого слюна во рту стала горькой. Звуки заднего двора пропали, как будто уши забили ватой, и он глох, касаясь ее. Вокруг вдруг запорхали тлеющие комочки, без которых не обходиться ни один большой костер. В детстве они называли их ведьмочками, и дотрагиваться до них было нельзя. Она заворожено смотрела на их медленный полет. Во рту все так же оставалась забытая и не зажженная сигарета, приклеившаяся к губам. Даже рука была все так же согнута в локте и кисть послушно продолжала держать зажигалку недалеко от кончика сигареты. Пламя ее давно погасло, но оно бушевало вокруг. Охватив каменную насыпь, оно доедало то, что осталось.
«Там кругом были только камни! Камни не горят! Они ведь холодные…»
«Ты курил и ты вина…»
…«Со мной был парень. Где он?»
«Его нет больше. Ты курил и ты вина…»
Она судорожно мотнула головой и резкими движениями выбила сигарету изо рта, словно это был кусочек горящего уголька, который мог ее обжечь. Выкинув зажигалку теми же истеричными движениями, она начала отряхивать невидимый пепел с одежды и волос, который, как ей казалось, норовил залепить все ее тело. Резко развернувшись, она рванула вверх по обвалившимся ступенькам, и, схватив ручку двери, вдруг обернулась, тяжело и прерывисто дыша. Парковка с выцветшими от времени разделительными полосами, неухоженные кустарники вокруг и маленькая опустевшая детская площадка глядели на нее с мрачным непониманием. Тихо. Только чириканье птиц и ее оглушительное дыхание. «Его нет больше. Гореть…»
Окинув задний двор взглядом еще раз, она потянула на себя дверь, весившую теперь, как ей казалось, тонну.
