Остановившись у входа, Миа начала целенаправленно высматривать Ника. Он едва удержался, чтобы не помахать ей рукой. Аманда чуть близоруко осматривалась по сторонам. Подошедший метрдотель начал предлагать им столики на выбор. Миа указала на один, стоящий неподалеку от Портера. Туда они и направились. Ник сделал вид, что углубился в изучение меню. Проходя мимо него, девочка вдруг ненароком уронила свою сумочку. Портер опять почувствовал себя персонажем шпионского романа. Но, тем не менее, оторвался от чтения и наклонился. Через секунду он уже подавал сумочку Мие, которая с изумлением на него смотрела.
– Ник, – вскрикнула она, – какая неожиданная встреча. Надо же было мне так оплошать как раз возле твоего столика. В любом случае, спасибо. Как поживаешь, Ник?
– Благодарю. Неплохо. – сдержанно ответил Портер. Он не знал, как правильно реагировать на бурную радость шестнадцатилетней девочки. Особенно, в присутствии ее мамы. – Как ты?
– Да мало что изменилось с момента нашей последней встречи на беговой дорожке. Думаю, и у тебя тоже… Знакомься. Это моя мама. Ее зовут Аманда. Мама, это Ник Портер. Мы занимаемся в одном спортивном клубе. Он математик, – добавила она с такой гордостью, как будто представляла Нобелевского лауреата. – И баскетболист.
– Бывший баскетболист, бывший математик, – поправил Ник.
– Про бывших баскетболистов слышать приходилось, – улыбнулась Аманда, – а вот бывший математик – это что-то новенькое. Неужели позабыли все формулы?
– Большинство, – признался Ник. – У них есть потрясающая способность выветриваться из памяти за ненадобностью.
– Точно, – обрадовалась Миа, – выветриваются. Расскажи это моей училке. Старая мымра уже достала всех своей зубрежкой.
– И уверена, что делает это из добрых побуждений.
– Откуда ты знаешь?
– Все учителя одинаковы. Я сам таким был.
– И что же изменилось? – спросила Аманда.
– Не очень многое. Просто в один прекрасный момент понял, что половина класса знает все лучше меня.
– А вторая?
– Вторая забывает то, что я говорю, еще до конца фразы. И я, как ни странно, на них за это совершенно не в обиде.
Аманда чуть отвела глаза в сторону. Задумалась.
– Видимо, вы правы. Здесь не на что обижаться. Память сама решает, что ей сохранять. К счастью, это относится не только к формулам…
– Не только, – согласился Ник. – А почему – к счастью?
– Потому что способность забывать – это один из величайших даров, который мы получили от природы.
– И вы думаете, он делает нас счастливее?
– Я думаю, каждый из нас готов с радостью забыть определенные моменты своей жизни. Или вы с этим не согласны?
– Не согласен, – после небольшой заминки ответил Портер. – Уберите их от меня, и я буду уже совсем другим человеком.
– Лучше? Хуже?
– Не имеет значения. Просто – другим.
– И вас это печалит? – Аманда со все возрастающим интересом смотрела на Портера.
– Скажем так, тревожит.
– А знаете, что меня тревожит? – вмешалась в разговор Миа. – Что мы стоим на виду у всего зала и ведем псевдофилософские беседы. Какие же вы, взрослые, зануды. Я есть хочу.
– Ну, так иди к столику и делай заказ, – отозвалась Аманда.
– Зачем мне еще идти к какому-то столику? У вас тут такая интересная дискуссия, что, думаю, Ник не захочет ее прерывать и с удовольствием пригласит нас за свой. Правда, Ник?
– Только, если твоя мама не возражает.
– Надеюсь, ты еще не успел ей так сильно надоесть. Остаемся, мама?
