На помощь буржую первым выскочил житель нижнего этажа. Как был в дырявых трико, майке и тапочках, мужичок не забыл прихватить какое-то покрывало, которым стал хлестать по стеклу и капоту, дабы не допустить пламя в моторный отсек. За ним прискакал еще один, а далее и виновник торжества подоспел спасать свой сарай. Общими усилиями мужики довольно быстро справились с возгоранием, после чего, бурно жестикулируя, принялись обсуждать его возможную причину. Вызывать пожарную команду, к счастью, не стали. Интересно, понес ли владелец блатной повозки ущерб? Вряд ли: у «немцев» лакокрасочное покрытие хорошее, за столь короткое время огонь его не съест. А стекло разве что закоптилось. Поняв, что все интересное позади, Серега двинул к автобусной остановке.
По дороге он размышлял, что мужики, выскочившие тушить «мерина», себя не уважают. Дерзкий сосед демонстративно вытирает о них ноги всякий раз, когда занимает «свое» место на тротуаре, а они и рады постараться. Поскольку «гелик» стоял обособленно, даже если бы он загорелся, имущество простого народа никоим образом не пострадало бы. В этом плане друзья все продумали. Оно бы оставить буржуя тушить свою тачку в одиночестве, наблюдая из окон за его потугами. Ан нет, выбежали, подлизы.
Мир меняется не в лучшую сторону – к такому умозаключению Ксенофонт пришел давно. Если в былые времена бандитов и богачей презирали и ни один уважающий себя мужчина не подал бы руки спекулянту, ростовщику и вору, то теперь прийти такому на помощь сочтут за честь. У этого богача, поди, кровавые мальчики в глазах пляшут, а разве он сядет на нары за свои злодеяния? Откупится, как все они делают. Уже поэтому Серега решил, что никогда не будет с теми, кто предпочитает молиться за справедливость, вместо того чтобы бороться за нее.
Придя домой, Серега поздоровался с матерью и, вежливо отказавшись от ужина, плотно затворил дверь в свою комнату. Дверь не запиралась, но необходимости в том не было: мать уважала сына и никогда беспардонно не врывалась к нему. Всегда стучалась и просила разрешения войти. Одно слово – дочь ученого, доктора наук. Правда, ученый тот, дед Серегин, почил давно, да и мать уж не первый год седину закрашивает, а воспитание никуда не деть.
Ксенофонт зажег настольную лампу, включил компьютер, надел наушники и, открыв нужную папку с фотографиями и видеоклипами, углубился в воспоминания. На видео во всей красе она. Нурсия. Бывшая. И по сей день Серега надеется, что будущая. Он не мыслил жизни с другой. Видео было снято девять лет тому назад, летом две тысячи одиннадцатого, когда они вместе отдыхали в Крыму. Они сидели на валунах в окружении скал, под каменным куполом просторного грота, на вершине одной из гор, что окружают небольшой курортный поселок на восточном побережье полуострова. Камеру ловко установили на ровном камне, будто на штативе. Серега с гитарой, а она… Она просто счастлива, смеется, дурачится. Они в шутку хотели снять клип и стать звездами интернета. И хотя оба понимали, что это глупость, все было не важно. Им просто было хорошо вдвоем.
Посмотри на своих уцелевших друзей,
Если есть у тебя в этом списке кто.
Если сменишь сим-карту, уйдешь из сетей,
То и перечень их будет обнулен.
Приглядись: всем плевать на твое естество,
На твои вопли: «Я не такой, как все!»,
На твой фейк анонимный, на твой статус-кво,
Тот, что был порожден чувством важности…
